Артуш и Заур

Артуш не знал, относился ли этот вопрос к нему, или Месроп озвучил его для себя. Он смотрел на священника и, с нетерпением ждал продолжения. Месроп также не сводил глаз с Артуша. Наконец, Артуш пожал плечами и заговорил:

— Вы хотите, чтобы я ответил на этот вопрос?

— Можешь?

— Нет… Не смогу.

— Тогда поменяю форму вопроса: почему тебя не влечет к женщине?

Артуш потупил взор. И на этот вопрос у него не было ответа. «Нужно подумать» — решил он про себя. Месроп явно не торопился, он казалось готов был ждать до скончания века. Но Артуш не стал долго тянуть, решив, что экспромтом ему легче будет поставить все на свои места.

— Я считаю женщину — несовершенным и отвратительным созданием. И соответственно не могу рассматривать ее как объект сексуального желания. Чем спать, и утром просыпаться с женщиной, ощущая на себе груз ответственности, лучше любить мужчину и быть свободным во всех отношениях. Годами я боролся с собой, со своим восставшим телом, организмом. Годами я страдал. Организм не прислушивался ко мне, восставал, и восставал. Я устал от этих «восстаний», святой отец. У меня нет сил бороться, со своим вышедшим из-под контроля эго. Это от меня не зависит. Что женская вагина, что клитор, что грудь — все во мне вызывает отвращение. Я пытался пару раз испытать близость с женщинами — их половые органы исторгали зловоние. Я и чувствую отвращение и боюсь этой несуразной, хаотичной вагины. Я знаю, что она является живородящим, полезным органом, этого не отрицаю, но у меня полностью отсутствует интерес к ней. Я считаю энергию, затрачиваемую мужчинами, ради обладания женщиной напрасной и даром потерянной. Человека, готового исполнить каждую женскую прихоть, мириться с любым ее капризом, я считаю безмозглым, пустым, глупым созданием.

Месроп слушал Артуша с ироничной улыбкой, время от времени, качая головой.

После того, как Артуш закончил свой монолог, священник сказал:

— Я не согласен с мнением, что женщина, это — источник жизни. Источник жизни, это — союз мужчины и женщины. Каждый из них отдельно взятый, не в состоянии дать жизнь чему бы то ни было. Ведь мы же все появляемся на свет или мужчиной, или женщиной. Это значит, что наше существо изначально не цело, раздвоено, ополовинено. Мы — мужчины и женщины — строим свое общение с окружающим нас миром, в несовершенной форме, продиктованной нашим половым сознанием. Половое различие не ограничивается телесной и физиологической характеристикой. В модусах, к которым мы обращаемся с целью понимания жизни, существуют принципиальные различия. Принудительное превращение такого модуса в доминанту, приводит к искаженному пониманию мира. Облачает окружающую нас действительность в неполную, ущербно-дуалистичную форму. Поэтому женщины своим существом обуславливают появление мужчин, подобных тебе. Армения сверху донизу заполнена латентными гомосексуалистами, но они боятся проявить себя. Не имеющие возможность проявить себя, реализовать свои потребности, они превращаются в гомофобов, начинают ненавидеть себя.

Артуш прервал священника:

— Я не хочу быть одним из них, святой отец. Я боюсь этой участи.

Месроп кивнул головой в знак одобрения:

— Ты прав, сын мой. Уважающий себя человек, не станет отрекаться от себя. Считается, что в Армении права сексуальных меньшинств не ограничиваются законами. Но налицо отношение к вам нашего феодально-мыслящего общества. Осуждаемые за свои убеждения, а иногда и подвергающиеся моральному и физическому унижению, геи обречены жить изолированными от общества. Государство все еще забывает, что любое право данное сексуальным меньшинствам, автоматически должно ограничивать степень свободы сексуального большинства. Ведь нельзя исключать того, что люди являющиеся объектом преследования и порицания со стороны общества, завтра в ответ не совершат против него какой-либо провокации.

Артуш застыл на месте. Он не чувствовал ног. Дышалось тоже тяжело — пришлось приоткрыть рот. Месроп, увидев, что его собеседник потерял самообладание от восторга, улыбнулся:

— Ты не ожидал такого? Думал, что священник обязан быть гомофобом?

— !?

— Я тебя понимаю. Знаешь, сын мой, любая социальная группа, имеющая общую структуру, ценности, а также способы их проявления, и вписывающаяся в рамки общественной культуры, рано или поздно создает собственную субкультуру. Из-за того, что у гомосексуалистов нет социальной и законодательной поддержки, защищавшей их, вы, рано или поздно, создадите свою собственную защитную систему. Не признавая ваше существование, армянское общество не добьется вашего исчезновения. Конечно, между случайной гомосексуальной половой связью и сознательной переменой «стиля жизни», есть огромная разница. Я так понимаю, твой случай относится ко второй категории.

— Это так, — сказал запинаясь Артуш.

— Где ты познакомился со своим азербайджанским любовником?

— Я — бакинец. Там родился. Мы вместе учились в школе. Несколько месяцев назад встретились в Тбилиси.

Месроп размяв пальцами лоб, на некоторое время остановил взгляд на иконе.

— Как я вас понимаю, сын мой…

— В каком смысле?