Арвендейл. Нечистая кровь

Генералы обступили Брайса. Они хлопали его по плечу, хватали за руки, припадали губами к краю его плаща, кричали здравицы. И за что? Он погубил Гейбла из Тарина. И троих сильнейших магов Митрила. Послал на смерть пятьдесят человек, собственноручно сжег не меньше дюжины из них. С чем его поздравлять?

– Это победа! Они уходят! Смотрите, уходят!

И правда – жалкие остатки орочьей армии, чудом сохранившие жизнь во время бойни, снимались с лагеря и бежали прочь. «Но они вернутся, – думал Брайс, глядя на багряную воду, колышущуюся вокруг окровавленных льдин. – Расскажут своим вождям о том, с чем им пришлось столкнуться, и вернутся снова. И на другой раз фокус не сработает. Придется придумать что-нибудь еще».

Он должен быть готов.

Но лица вокруг него сейчас сияли такой гордостью и восторгом. В тот миг Брайсу не пришло в голову, что если бы армия людей встретилась с орками в открытом поле, то полегло бы не меньше пяти сотен солдат, а он сейчас так убивался о пяти десятках. Он был триумфатором в их глазах. Победителем. Брайс не понял, что они делают, когда вдруг оказался наверху, у всех над головами – десятки рук подхватили его и понесли по лагерю, и он слышал, как они выкрикивают его имя.

И сам не заметил, когда начал кричать с ними в унисон.

Неделю спустя митрильское войско во главе с маршалом Брайсом вернулось в столицу. Знаменосец нес на пике голову орочьего полководца, которого вода прибила к берегу наутро после битвы. Воины сочли, что это великий знак, и так же считали митрильцы, видевшие, как армия Брайса победоносно шествует через долину. Везде, где проходил Брайс, его приветствовали радостными криками. Матери выносили детей и высоко поднимали их над толпой, чтобы дать им посмотреть на митрильского принца. Мужчины пытались дотронуться до его одежды, девушки бросали ему под ноги листья омелы. У Брайса постоянно горели щеки. Лорд Иссилдор, сильно потрепанный в схватке, но уже начавший оправляться, многозначительно ухмылялся в бороду.

Они вернулись в Эрдамар и проехали по городу под всеобщее ликование. У самых ворот королевского замка Брайс забрал у знаменосца пику с головой орка, чтобы самолично отнести ее своему брату, королю Яннему.

А как только переступил порог, ему сообщили, что неделю назад на короля было совершено покушение и он при смерти.

Глава 9

– При смерти? Обязательно было так говорить? – спросил Яннем, не пытаясь скрыть раздражения.

Лорд Дальгос, почтительно стоящий в трех шагах от изножья монаршего ложа, насмешливо улыбнулся.

– Ваше величество суеверны? Не знал об этом, – сказал он тоном неискреннего сожаления, и Яннем сердито бросил:

– Все вы знали. Вы вообще знаете слишком много обо мне и слишком мало о том, что вокруг меня творится. Однажды я могу решить, что это не лучшая черта для начальника шпионской службы.

Он лишил себя возможности проследить за выражением, мелькнувшим на лице Дальгоса после этой угрозы, потому что именно в этот момент попытался приподняться на подушках. Движение вызвало резкую боль под ребрами – там, куда вошло лезвие кинжала, – и Яннем сморщился от боли, но все же переборол ее и с усилием сел в постели. Ему вообще осточертело здесь валяться, прошла уже целая неделя. Но придворные лекари категорически запрещали ему вставать до тех пор, пока рана полностью не затянется. И, конечно, не могло быть и речи о том, чтобы какая-либо женщина составила ему компанию, пока он вынужден оставаться в постели. Это выводило Яннема из себя.

– Простите, сир, – проговорил Дальгос, когда Яннем отдышался и снова вскинул на него хмурый взгляд из-под взъерошенных волос. – Согласен, не следовало допускать подобную неприятность. Но коль скоро эта неприятность произошла, мы должны извлечь из нее как можно больше выгоды. Ваш брат вот-вот вернется в столицу с триумфальной победой. Он разбил орков и шествует по стране как герой. Узнав, что вы тяжело больны, он наверняка потеряет голову от радости и неизбежно допустит ошибку…

– Потеряет голову от радости, что меня едва не зарезали? Вы соображаете, что говорите, Дальгос? Вы в глаза мне заявляете, что брат будет радоваться моей смерти и в вас ничего не дрогнет?!

Дальгос промолчал. Яннем отпихнул от себя одну из подушек – их тут чересчур много, он чувствовал себя стариком, валяясь на этих проклятых перинах. Пауза дала ему возможность собраться с мыслями.

– Или вы полагаете, – проговорил он, – что Брайс сам в этом замешан? В покушении на меня?

На самом деле Яннему уже приходила эта мысль. Пока он лежал на полу дворцового коридора в луже крови, почти потеряв сознание, но все же слыша отчаянный крик подбежавшей к нему Серены, перед его побагровевшим взглядом снова и снова всплывало лицо Брайса. Недоверчивое, а потом сияющее, когда он понял, что Яннем назначил его королевским маршалом. Радостное и преданное, когда он приносил оммаж. «Это не мог быть ты, – мысленно сказал ему Яннем, и в этом воззвании было больше мольбы, чем упрека. – Пожалуйста, Брайс, скажи, что это не ты».