Арвиальская канва

— Я распоряжусь, чтобы тебя отвезли домой.

— О… — я растерялась, не зная, как бы сообщить герцогине, что уже ангажировала ее эмиссара на роль частного извозчика по халявному тарифу. — Благодарю, Ваша Светлость, но…

К счастью, Марк увидел, что я подошла попрощаться, и поспешил присоединиться — возник за моим плечом, словно профессиональный телохранитель, и нахально утащил меня прочь — как телохранитель подкупленный. Герцогиня взирала на эти маневры с плохо скрываемой усмешкой. Ее ослепительно рыжеволосая дочь предпочитала делать вид, что никаких манн-ви рядом и не было, и я не могла ее не понять.

— Надеюсь, мы хоть чего-то этим добились, — проворчала я, усаживаясь в экипаж к Марку.

Первым делом потянулась за сменной обувью — после нескольких часов за столом стопы сводило от одной только мысли, что придется ходить по монастырским тропкам на этих шелликотовых каблуках — а когда разогнулась, с наслаждением вытянув ноги, талбот смотрел на меня так, словно вдруг выяснилось, что за убийством королевской семьи стояла я сама.

— Что?

— Не хочу везти тебя в Алдеан, — признался он и, отвернувшись, деловито потянул на себя две паутинно-светлые гобеленовые полосы с передней панели. Экипаж послушно воспарил на полметра над землей, не подтверждая никаких предчувствий. — Можешь считать меня параноиком, но у меня плохое предчувствие.

Я помолчала, задумчиво рассматривая его сосредоточенный профиль. Марк сжал губы и продел левое запястье в рыжую гобеленную петлю, задавая экипажу направление и ускорение одновременно.

В общем-то, я его понимала. Однажды он уже позволил своему брату войти в ворота Алдеана — и, надо полагать, не видел его с тех самых пор. Но одно дело — родная кровь, и совсем другое — посторонняя женщина… если только он действительно считал меня посторонней.

— Я уже бывала в монастыре, — сообщила я, отвернувшись с нарочитым равнодушием. — Вернулась, как видишь.

Управление экипажем не позволяло Марку отвлекаться от дороги, но он все же улучил момент, чтобы на пару секунд коснуться моих пальцев.

Было горячо и щекотно, но я промолчала.

Детям магов не говорят: «Мне жаль». Даже если очень хочется.

Экипаж летел сквозь ночную Арвиаль, неспящую, сверкающую вывесками и фонарями; дождь дробил городские огни, и они мерцали тысячами округлых вспышек на защитных стеклах. Мерно светились платиновые полосы магических плетений по бортам, отражение мелькало в витринах и окнах. Они становились все реже: центр и туристические районы быстро остались позади, и по бокам от экипажа воздвиглись зловещие тени складов и зимних гаражей. Среди них громовое эхо металось особенно долго и протяжно, и каждую молнию мы провожали одинаково завороженным и затравленным взглядом.

За городом ливень только усилился. За сплошной стеной дождя нельзя было рассмотреть даже темные скалы Алдеанского святилища, и Марк вынужденно сбросил скорость.

— Интересно, что такого натворил Ланс под Холмами, что буря так разгулялась? — задумчиво пробормотал он, ослабляя огненно-рыжую петлю.

Гул работающих заклинаний стал тише, и мой неровный вздох прозвучал пушечным выстрелом.

Летние грозы в Арвиали всегда были жутковатыми и мощными, но крайне редко длились дольше нескольких часов — а обычно заканчивались и того раньше. И если уж буря никак не стихала целый день…

— Не хочу об этом думать, — призналась я, когда Марк встревоженно повернулся ко мне.

До этих двух проклятых недель без Ланса я была уверена, что справлюсь, если однажды он не вернется. В конце концов, разве могла я рассчитывать на него?

Оказывается, все-таки рассчитывала. Нет, работы хватало и без него, как и желающих ее выполнить. Но всегда оставалось что-то еще. Словно внутри меня жил призрак наивной девчонки, которую не обещали никакому фейри, — и вспыхивал наивной надеждой всякий раз, когда хлопала дверь: вдруг вернулся? Пришел за мной?..

А ведь однажды он не придет. Не сможет. Не посмеет снова нарушить договор между Далеон-Таром и князьями-покровителями.

И тогда этой наивной девчонке будет ужасно одиноко…

Чтобы заткнуть ее испуганный плач, я начала говорить. Рассказала про тимьяновые костры у входа в Алдеан — как, интересно, манн-ви будут проверять правдивость моих слов сейчас, когда огонь залило летним ливнем? Про золотистое масло, позволяющее видеть фейри, и пронизывающие взгляды жрецов в святилище.

Звук собственного голоса разгонял мистический флер дождливой ночи, и дорога от города до монастыря промелькнула незаметно. Только Марк становился все напряженней с каждым метром.

— Что-то не так, — сказал он, заставив экипаж зависнуть в воздухе перед воротами.

Огненные змеи, изображенные на створках, будто бы сощурились, силясь разглядеть незваных гостей. Вопреки всякой логике, за воротами упрямо вился дымок: костры не погасли.

— Выпусти меня, — попросила я. — Если что-то и не так, то манн-ви знают об этом побольше нашего.