Асакура (СИ)

  - Ну, дырка у них есть. Значит, есть и кишки, - убежденно произнес молодой.

  Они заржали.

  - Так, - сказал Санширо, вставая.

  Он подошел к старшему якудза, заставив его обернуться, и положил металлическую ладонь ему на плечо:

  - Эй вы, негодяи. Не дело это, сражаться с женщинами и детьми. Отпустите ее.

  - А то что? - спокойно спросил якудза.

  - А иначе и ты, и твой маленький гнусный дружок по себе узнаете, какова это - быть женщинами, - Санширо задумался. - Ну, или детьми.

  - Что-что?

  - Во дылда железная, - сказал молодой якудза.

  Санширо тяжело шагнул к нему. Защищаясь, молодой оттолкнул от себя Аяме и вскинул катану. Санширо не обратил на катану никакого внимания. Он с готовностью встретил рубящий удар головой - раздался звон и скрежет - и присев, выбросил вперед тяжелый кулак. Удар вошел молодому между ног, расплющив гениталии. Якудза заскулил, рухнул на колени. Катана покатилась по полу. Санширо подхватил ее - и нанес горизонтальный удар, который рассек столик и заодно обрубил старшему якудзе ноги по колени. Сапоги остались стоять на полу. Их хозяин упал, дико вопя - и из свежих культей у него хлынул целый поток ярко-алой крови, орошая пол. Раздался страшный грохот: люди поспешно покидали идзакаю, давя друг друга в дверях.

  - Ты больше не мужчина. А ты - ростом до взрослого не дотягиваешь. Ха-ха, - ровным голосом сказал Санширо.

  Свои огромные мечи-одачи он так и не пустил в дело.

  Цубаки стояла, как громом пораженная.

  Аяме сначала завопила - но затем ее голос стих, и она стала молча дрожать, прижимая к груди поднос.

  Молодой якудза ползал по полу, воя от боли. Старший нашел в себе силы привалиться к столику и теперь сидел, быстро истекая кровью. У него был болевой шок. Глаз начали закатываться.

  Санширо вложил Аяме в ладонь все оставшиеся монетки и сказал:

  - Извини, что так вышло. Мы переночуем здесь? Моей маленькой хозяйке нужно где-нибудь поспать.

  - К-конечно, - потрясенно произнесла она.

  - Ты еще пожалеешь! - закричал с пола молодой.

  Посетителей как ветром сдуло. Все знали, что скоро Кумадори придут сюда и спалят эту идзакаю ко всем чертям. Санширо подошел к ползавшему молодому и пнул его - несильно, чтобы подтолкнуть.

  - Скажи боссу, пусть приезжает, - сказал он. - И ты это... попрыгай на пятках. Говорят, помогает.

  Якудза заскулил.

  Аяме дала им комнату на втором этаже, и Цубаки с Санширо устроились там. Гиноид была подавлена. Она чувствовала, что скоро и ей, и ее маленькому заведению придет конец - но при этом она настолько боялась Санширо, что не смела возражать.

  Но Цубаки мало заботили подобные дела.

  Оправившись от первого потрясения, она подавила тошноту и начала расспрашивать робота:

  - Ты говорил, тебе нельзя бить людей! - обвиняюще заявила она, сидя на матрасе.

  - Я этого не говорил, - сказал Санширо.

  - Но...

  - Я сказал, что я робот.

  - А еще ты сказал, что роботам нельзя бить людей, - сказала Цубаки.

  - Это ограниченное подмножество, - сказал Санширо. - Роботы, помимо прочего, могут видеть прорехи в элементарной логике и пользоваться ими.

  - И что нам теперь делать? - растерялась Цубаки.

  Санширо сел у окна, подобрав свои длинные нескладные ноги, и сказал:

  - Думаю, следующее: скоро приедут якудза, разбираться с нами. Тогда вдвоем выйдем и извинимся. Это самое логичное решение. Иначе придется всех их убить - а это крайне энергозатратно.

  - Ты это серьезно? - спросила Цубаки.

  - Подождем, посмотрим, как дело обернется, - сказал он. - Почему ты хочешь их убить?

  - Из-за отца.

  Странно, но тяжелые слова дались ей легко.

  Наверное, потому что она давно готовилась к этому разговору - не зная еще, с кем же именно придется разговаривать. Оказалось, с роботом. Цубаки вытащила из-за пояса кинжал, пальцем проверила лезвие и продолжила:

  - Мой отец, Рю-о Киемори, был самураем, механизировавшим свое тело. Он правил этим городом спокойно и мудро... наверное. Я тогда была совсем маленькая - вообще ничего не помню. Отца убили якудза из клана Кумадори, толпой окружив его в додзе, когда он тренировался, - Цубаки сунула кинжал обратно. - Нас с мамой вывез отсюда мастер Шиппей, отцовский друг. Мама потом умерла.

  - От ран? - удивился Санширо.

  - Нет, простудилась, - поморщилась Цубаки. - Мастер Шиппей воспитывал меня, как свою дочь. Он рассказал мне, как погиб отец, и я решила отомстить. Поэтому я здесь. Мастер не хотел, чтобы я возвращалась в Фукуран, он отговаривал меня, и пришлось уйти без его ведома. Я знаю, кто именно убил отца - это Ван Тао, бывший китайский солдат. Сейчас он главарь у этих Кумадори. Я убью его, и моя месть свершится.

  Цубаки замолчала.

  Санширо встал и неуклюже похлопал ее по худенькому плечу.

  - Понятно. Понимаю. Надо ухлопать чертову уйму этих бандитов, и все образуется.

  - Ага, - грустно улыбнулась она.

  - Вот только я не боевой робот. Я не смогу противостоять большой толпе. Один, два - вот мой предел, - Санширо тронул мечи-одачи за своей спиной. - До войны я вообще был лицедеем.

  - Кем-кем?

  - Никогда не видела? - удивился он.

  - Нет.