ASAP. Дело срочное

Пока мы ждем еду, я изучаю Суна. Он старше меня всего на год, но всегда казался старше – потому что он наследник крупного конгломерата, потому что он лидер ХОХО. Кроме того, он никогда не озорничал вместе с Джеву, Натаниэлем и Йонмином, всегда держался особняком.

– Почему ты так на меня смотришь? – щурится он. – У тебя такой вид, будто прямо сейчас ты меня жалеешь. Это беспокоит.

– Я думала, что дед перестал устраивать тебе свидания вслепую после того, как вы заключили сделку.

Дедушка согласился оставить Суна в покое, если тот женится на женщине, которую его дед выберет, но только после того, как он пройдет службу в армии. Поскольку обязательную военную службу в Корее можно отложить до тридцатилетия, Сун решил, что сделка того стоит.

– Он снова взялся за старое. Мой харабоджи – тот еще упрямец, – о дедушке Сун говорит с любовью. – У него сложилось ложное впечатление, будто теперь, когда у ХОХО хиатус, у меня появилось больше свободного времени.

Хиатус.

У меня душа уходит в пятки.

– Из-за фотографии?

– Нет, конечно нет. Мы в любом случае собирались взять паузу после турне. Ее внесли в график около года назад. Иначе нельзя, а то мы просто рехнемся от усталости, не говоря уже о том, какой нагрузкой на психику чревата работа без перерыва. Отдых и расслабление идут творчеству на пользу.

– Это я на фотографии, – выпаливаю я.

Сун только глаза закатывает.

– Любой, кто знаком с тобой, сразу это поймет.

– Мама не поняла.

Он воздерживается от комментариев, и я его не виню.

Официант приносит заказанные Суном блюда, и некоторое время мы просто наслаждаемся вкусной пищей. Несмотря на свой сарказм, Сун куда лучше Пэка Ханыля.

– Я так и не поздравила тебя с сериалом, – спохватываюсь я, цепляя вилкой лист латука. Сун заказал мой любимый салат с клубничной заправкой. Он впервые получил главную роль, так что для него это большое достижение. Многие критики говорили, что его пригласили только из-за популярности, из-за того, что он айдол, но я-то знаю, что актерская профессия – его мечта, и он со всей душой отдается делу. – Так что поздравляю.

– Спасибо, – кивает он, взявшись за второй бокал вина. – Я слышал, собирают новую группу. Называется, кажется, АСАП. Все в компании уже знают. Я удивился, что в списке участниц нет твоего имени.

– Вообще-то…

Все внимание Суна тут же концентрируется на мне.

– Вообще-то мне предложили стать лидером этой группы, но я отказалась. Я долго думала и осознала, что на самом деле вообще не хочу становиться айдолом.

Сун слегка хмурится, опуская бокал.

– А как же твой контракт с «Джоа»? Твоя мама, может, и генеральный директор, но ведь она отчитывается перед советом акционеров. Они столько инвестировали в компанию. И в тебя, раз ты трейни.

Я насмешливо смотрю на него. В отличие от других ребят, которые вечно все замалчивают и принимают как должное, Сун – прагматик.

– Честно говоря, я уверена, что она бы меня не отпустила, не будь ей так нужна моя помощь, – признаюсь я.

Я рассказываю о сделке с мамой. Когда приходится объяснить, что дебют Хеми связан с финансовой поддержкой ее отца, мне становится слегка неловко – ее участие в группе предстает чистой транзакцией, но Сун, выслушав меня, и глазом не моргнул. Мы с детства наблюдали, как родители заключают сомнительные сделки во имя бизнеса, и в данный момент я ужасно благодарна судьбе, что у меня есть друг, которому можно откровенно все рассказать, не боясь, что он осудит мою мать. Или меня – за то, что пошла у нее на поводу.

– Просто восторг, – признаюсь я. – Я такого не испытывала, даже когда сама собиралась дебютировать. Любопытную задачку мне подкинули, а Ву Хеми мне нравится. Я хочу ей помочь.

После вчерашнего разговора в мамином кабинете я вернулась в переговорную, где Йонмин уже демонстрировал Хеми стойку на руках. Я кое-что узнала о Хеми: что у нее есть старшая сестра, живущая в Канаде со своим партнером, что ее любимый фильм – «Ведьмина служба доставки»[59], и что она, сколько себя помнит, всегда хотела стать айдолом. Мы договорились встретиться после первой репетиции, чтобы пройтись по хореографии.

– Итак… – тянет Сун. – В обмен на помощь Хеми мать разорвет твой контракт и отпустит тебя на волю?

– Все не так драматично, как ты изобразил, но смысл в этом.

– А у тебя в контракте есть оговорка о личных отношениях? – задумчиво спрашивает он.

– Нет, и никогда не было. С такой оговоркой я не смогла бы пойти на свидание с Ханылем.

– А, точно.

У меня в контракте и правда никогда не было оговорки насчет личных отношений – даже в обновленной версии, которую я подписала два года назад, уже после скандала с Натаниэлем. Я дала маме слово, но письменно оно нигде не закреплено.

– Такая работа как раз по тебе, – улыбается Сун. – Жду не дождусь, когда можно будет увидеть твои успехи в работе с Хеми через две недели.

Наша трапеза подходит к концу, и я поглядываю в сторону окна.

– Ханыль-сси до сих пор с той девушкой, которую тебе сосватал дед. Кажется, они здорово поладили, так что, возможно, ты нечаянно поспособствовал истинной любви.