ASAP. Дело срочное

– Как думаешь, на свадьбу-то они меня пригласят? – в тон мне откликается Сун.

Уже на выходе из ресторана у меня звонит телефон – номер незнакомый.

– Кто-то из-за границы, – Сун заглядывает мне через плечо.

Я понимаю, кто это, и душа у меня уходит в пятки.

– Должно быть, это Надин. Как думаешь, зачем она звонит?

– Наверно, отругать тебя за то, что ты втянула ее в эту кашу.

– Правда?

– Ответь, а то она трубку положит, – Сун меня не щадит.

Я неуверенно подношу трубку к уху.

– Надин-онни?

– Сори? – Я помню, как она говорила со мной в пиццерии, с каким дружелюбием и теплотой. Прямо сейчас ее голос лишен всяких следов душевности. – Надо поговорить.

Глава двенадцатая

Выйдя из метро, я понимаю, что Надин еще не пришла. Оно и неудивительно: если верить моему телефону, я приехала на пять минут раньше. Около станции тусуется несколько подростков – явно учеников средней школы, их выдает форма: серые трикотажные жилетки поверх белых рубашек, заправленных в юбки по самую лодыжку. Мимо проходит женщина за руку с мальчиком. У малыша за спиной – рюкзак с Пороро[60]. Рядом находится небольшой садик, так что я направляюсь туда и сажусь на скамейку – ждать Надин.

Несмотря на все подколки, Сун, едва я повесила трубку, заверил меня, что Надин не злится, вот только откуда мне знать наверняка? Я бы точно разозлилась, окажись я втянута в скандал по вине своего брата и его бывшей девушки.

– Псс, Сори! – со мной, похоже, только что заговорила высоченная кадка. – Сори, сюда!

Я медленно подхожу к кадушке с растением и вижу, что за ней, прямо на земле, скорчилась Надин.

– Надин-онни?

– Пошевеливайся! Пригнись. – Она хватает меня за руку и тянет, так что я скрючиваюсь рядом с ней.

– Что происходит? – шепчу я.

– Видишь тех девчонок?

Оглянувшись, я смотрю на компанию школьниц у метро.

– Ученицы средней школы?

– Они шли за мной от самого университетского кампуса. Нет ничего страшнее горстки школьниц-подростков, – ее передергивает.

Как и вчера, когда я впервые задумалась, в какой кошмар втянула Надин, на меня накатывает удушающая вина.

– Прости меня. Это моя вина. Не надо было тебя втягивать.

– Да ничего. На самом деле даже немного волнующе. Впрочем, все это не касается моей обычной жизни, может, я поэтому спокойна. Одногруппники в восторге, что у меня брат – Натаниэль из ХОХО. Для них это круто. Честно говоря, проблема не в фанатах. По словам Натаниэля, большинство проявляет уважение. Дело в папарацци.

– Все равно, – настаиваю я. – Если бы я не солгала, если бы не сказала, что в норабанге была ты, а не я, тебе не пришлось бы прятаться за кадкой с цветами.

– Хорошо, что напомнила: ты ведь и правда меня расстроила, – от этих слов я съеживаюсь и морально готовлюсь к заслуженной головомойке. – Я уже давно в Сеуле, а ты так мне и не ответила.

Я осоловело моргаю.

– Что?

– Понимаю, тебе, наверное, неловко тусоваться со старшей сестрой бывшего парня, но я так хотела с тобой встретиться!

– Прости! Надо было позвонить.

Когда мы обменялись номерами, я действительно намеревалась встретиться с ней, но потом, обдумав все хорошенько, действительно испугалась. «Неловко» – слабо сказано. Вспомнить хотя бы то, с каким стыдом я сбежала тогда из их дома!

– Ты можешь загладить свою вину, – продолжает Надин. – Окажи мне услугу.

– Что угодно.

Она смеется:

– Сначала послушай, что я скажу, а уже потом соглашайся. Ты же знаешь, что у ХОХО сейчас перерыв в работе, да?

Я киваю.

– Сун-оппа рассказал мне про хиатус.

– Точно. Вот только из-за так называемого «скандала», – она изображает пальцами кавычки, – папарацци стали дневать и ночевать возле квартиры группы. Все остальные уже разъехались и теперь живут с родственниками, но Натаниэлю-то домой не поехать. Точнее, можно было бы, но он отказывается, – она хмурится. – Не знаю точно, в чем дело. Думаю, его что-то держит в Сеуле, что-то связанное с работой. Он скрытничает. И это бесит.

Связанное с работой? Кроме ХОХО? Если Сун всегда мечтал играть, то Натаниэль никогда не проявлял интереса к сольной деятельности. Мне становится любопытно, и так хочется, чтобы Нади рассказала чуть больше, но она уже двинулась дальше.

– Он вечно в четырех стенах в квартире, совсем один. Он, конечно, говорит, что не против так пожить, но я переживаю. Ладно если бы все это продолжалось несколько дней, но ведь речь о паре недель, а я не могу часто его навещать из-за учебы. Мне было бы спокойнее, если бы он мог выходить из квартиры, не подвергаясь нападкам папарацци, но они повсюду за ним таскаются.

У меня внутри все завязывается узлом. Ситуация, которую она описывает, ужасна, но именно так все и обстоит. У остальных участников группы в Корее есть семья – у всех, кроме Натаниэля. Даже дальние его родственники живут в Соединенных Штатах. Натаниэль не такой, как Сун, уж он-то, наверное, наслаждался бы изоляцией, он скорее напоминает щенка: больше всего удовольствия ему доставляет общение с людьми. Надин, должно быть, видит по моему лицу, что я ее прекрасно понимаю, потому что берет меня за руку.