ASAP. Дело срочное

К нашему возвращению участницы уже разделились, и теперь каждая тренируется самостоятельно: несколько человек собираются на занятие к преподавателю вокала, остальные выстроились вдоль зеркала. Я заставляю Хеми пройти всю хореографию от начала до конца. Потом еще раз. И еще раз. Натягиваю спортивные брюки и танцую партии других участниц, чтобы она понимала, где должна стоять.

К тому моменту, когда мы заканчиваем тренироваться, остальные уже ушли. И только когда техперсонал выключает свет, я понимаю, как сильно задержала Хеми.

– Прости, Хеми-я. Я тебя сегодня совсем загоняла, да?

– Нет, сонбэ. – Она качает головой. Брови у нее блестят от пота. – Я так тебе благодарна. Я хочу упорно трудиться. В конце концов, это моя мечта.

День выдался тяжелым и выматывающим, и это ощущение гнетет меня всю дорогу домой. Оно исчезает, лишь когда я замечаю за столиком у магазинчика Натаниэля – там же, где мы сидели накануне. Вместе мы поднимаемся по холму – домой.

Глава девятнадцатая

На следующий день, заходя в спортивный зал, я все еще размышляю о маме и Хеми. Я сдержу слово и сделаю так, что Хеми будет вовремя готова к дебюту, но я наверняка могу сделать еще что-то. Можно похлопотать перед отцом насчет акций. Не знаю, почему я не подумала об этом раньше. Бесплатно он их, конечно, не отдаст, но, может быть, я смогу заключить с ним сделку, как и с мамой.

Я переодеваюсь в одежду для тренировок – худи поверх спортивного лифчика и легинсы – и отправляюсь в спортивный зал в глубине дома. Аджумма уже там – крутит педали велотренажера и смотрит какой-то сериал выходного дня.

Кстати. В эти выходные вышли первые две серии проекта, где снимается Сун, а я их еще не посмотрела. Рейтинги у премьеры высокие, а интернет-пользователи хвалят сценарий и актерскую игру Суна.

Я кладу коврик для йоги перед зеркалом во всю стену и начинаю растяжку: руки вытянуты над головой, ноги – в разные стороны. Дверь в зал открывается, и входит Натаниэль. На нем брюки для бега и свободная майка без рукавов. Он отходит в ту часть зала, где расположены свободные веса, так что, взглянув в зеркало, я прекрасно его вижу.

Я стараюсь не пялиться, но это попросту невозможно. Его тело – произведение искусства: сплошь широкие прямые плечи и сухие мышцы. Пока я выполняю упражнения на полу – подъем корпуса из положения лежа, планки и выпады, – он прыгает через скакалку, поднимает гантели и делает отжимания на руках. К концу растяжки я вся красная, а пот с меня так и льет. Схватив полотенце и бутылку воды, я направляюсь к беговой дорожке, которая, слава богу, повернута к окну, а не к зеркалу.

Вставив наушники, я кладу телефон на стойку и включаю первую серию драмы с участием Суна. Экранизация получилась довольно близкой к веб-роману, который хвалят за игривость и крепкую романтическую линию, и я настолько погружаюсь в происходящее, что сорок пять минут пролетают как одно мгновение.

Остыв, я вынимаю наушники из ушей и убираю их в чехол.

– Ты смотрела сериал Суна? – Голос Натаниэля раздается так близко, что я вздрагиваю и пропускаю шаг.

Он подхватывает меня, одной рукой удерживая за запястье, а другой – за спину, нажимает кнопку «стоп», и дорожка замирает.

У меня кружится голова – ощущение, будто комната вокруг вращается, и я часто моргаю, чтобы восстановить равновесие.

Он все еще придерживает меня, и рука у него крепкая, надежная.

– Ты в порядке? – спрашивает он.

Он так близко, что я вижу, как по лицу течет пот, и смутно припоминаю, что он занимался на второй беговой дорожке, рядом с велотренажером аджуммы, которой, кстати, и след простыл.

– Да, – запыхавшись, произношу я.

Я вдруг остро осознаю, что практически раздета: худи я сняла перед тем, как встала на дорожку. От грубых перчаток, в которых Натаниэль поднимал гантели, у меня бегут мурашки по коже. Я тяжело дышу, грудь резко вздымается и опадает, и я сама не знаю отчего – из-за бега на дорожке или из-за того, что он так близко. Может, и то и другое. Натаниэль медленно поднимает голову, встречается со мной взглядом. Он придвигается ближе, глаза его темнеют.

Сейчас он меня поцелует. Ужасно. То есть я, конечно, хочу, чтобы он меня поцеловал. Но ему не стоит. Мы друзья. Нам нельзя быть ничем большим. Не только из-за обещания, которое я дала матери, но и по ряду других причин, которые Натаниэль не поймет.

Если мы поцелуемся, я не смогу позволить ему остаться – это будет против совести. Ему придется съехать. И при мысли об этом меня одолевает отчаяние. Слишком рано. Я не была так счастлива несколько месяцев – а все благодаря его присутствию.

– Ничего себе, Сори, – произносит наконец Натаниэль. Он пытается разрядить обстановку, но голос у него слегка дрожит. – Я и не знал, что ты падешь к моим ногам.

Я улыбаюсь, а сердце у меня так и разрывается. От благодарности, может?

– Не сдержалась, да? – улыбается он, возвращая меня на ноги и передавая мне бутылку воды.