ASAP. Дело срочное

Я прокручиваю в голове разговор с Хеми. За последний год правила «Джоа» относительно личной жизни айдолов действительно несколько смягчились – с тех самых пор, как компания встала на защиту отношений Джеву. Изменились и сами ожидания от айдолов в индустрии – все больше фанатов поддерживают своих кумиров, а не отворачиваются от них при первой же возможности, как случалось в прошлом.

Интересно, если бы дела обстояли так два года назад, мы с Натаниэлем смогли бы сохранить отношения? Атмосфера в индустрии и правда изменилась, и вот вопрос: могли бы начать встречаться теперь?

Такой поворот мысли удивляет меня саму. Не думала, что задамся подобными вопросами. Во-первых, я дала слово маме, а данное ей слово я не нарушаю никогда.

Тем не менее обстоятельства изменились – не только позиция «Джоа» в отношении личной жизни айдолов, но и положение маминой компании. Благодаря успеху ХОХО «Джоа» заслужила уважение всей индустрии. То, как мама управляла «Джоа», принесло ей премию «Трейлблейзер» канала И-Би-Си. И теперь, после дебюта АСАП, она докажет всем, кто в ней сомневался, что не собирается сдавать позиции.

По сравнению с этим вопрос о наших с Натаниэлем отношениях кажется таким незначительным.

Я сбавляю темп, потом перехожу на ходьбу, а потом и вовсе останавливаюсь. Упираюсь руками в колени и пытаюсь перевести дух. Я добежала до детской площадки соседнего района. Поверхность застелена мягкой синей тканью, рядом с горкой примостились качели. Я сажусь на краешек горки, подтягиваю ноги и достаю телефон. Экран слегка мерцает, пока я набираю номер единственного человека, который лучше меня знает, каково это – встречаться с айдолом.

Дженни отвечает после третьего гудка.

– Сори? – На экране появляется ее лицо. На заднем плане что-то шуршит, телефон у нее падает, и пару мгновений я любуюсь высоким белым потолком. Наконец Дженни снова направляет камеру на себя. Вид у нее запыхавшийся.

– Ты где? – Если я верно рассчитала время, в Нью-Йорке сейчас раннее утро.

– В библиотеке. Погоди секундочку. – Она снова исчезает с экрана. Я слышу тихий звук шагов, пока она выходит из библиотеки, потом скрип открывающейся двери.

Дженни так наклоняет телефон, что мне видно лестничный пролет, куда она вышла. Звук ее голоса эхом отдается от стен.

– Который у вас там час?

– Десять.

– Поздно уже! Ты где?

Я передвигаю телефон, чтобы ей было видно детскую площадку у меня за спиной.

– Надо было поразмыслить, и я пошла на пробежку.

– Мне уже пора волноваться? – уточняет Дженни.

Я качаю головой.

– Просто хотела услышать твой голос.

Я закрываю глаза и слушаю, как она рассказывает про учебу. Она изучает теорию музыки, а еще современных композиторов. На этой неделе пройдет последний этап отбора в квартет.

– Если попаду, приеду в Сеул уже в начале месяца, – говорит она. – Прости, что редко звонила.

– Не извиняйся, – яростно перебиваю я. – Это ты меня прости.

Дженни морщит нос, будто хочет поспорить, но потом смеется.

– Что ж, вот мы и разговариваем. Я тоже рада слышать твой голос, но ты ведь не просто так позвонила?

Меня просто поражает ее умение видеть меня насквозь – а ведь нас разделяет целый океан и континент.

Я рассказываю ей все: о сделке с мамой, о том, что в обмен на помощь Хеми с дебютом я получу независимость, о том, что Натаниэль живет со мной во время хиатуса. Я чувствую укол вины, ведь я выкладываю ей все, а Натаниэль поклялся ничего не говорить парням из группы, но, думаю, он бы меня простил – в конце концов, я звоню ей из-за него.

– Как чувствуешь себя? – тихо спрашивает она.

Ей не надо ничего объяснять, она и так знает, что мои чувства к Натаниэлю вернулись. А если быть честной до конца, то никуда и не уходили.

Я думаю о чувстве, которое охватывает меня, когда я выхожу из автобуса, а он ждет меня.

– Чувствую себя счастливой, – когда произносишь такие слова вслух, ощущение, будто признание делаешь. – Скажи, что мне делать.

– Думаю, мне не надо ничего говорить, – улыбается Дженни. – Врать не буду, встречаться с человеком, который полжизни проводит у всех на виду, непросто. Я себе всегда напоминаю, что Джеву – просто человек и что, даже не будь он членом ХОХО, я бы все равно захотела быть с ним. Конечно, то, что мы держали отношения в тайне, здорово помогло, хотя некоторые фанатские теории оказались до жути точными, – она ежится. – А вы с Натаниэлем еще и не будете так далеко друг от друга, как мы с Джеву.

Это точно, да я бы и не хотела. Я не такая сильная, как Дженни. Я хочу независимости в карьере, но не в отношениях. Я хочу нуждаться в человеке и хочу, чтобы он нуждался во мне.

– Думаю, в любых отношениях есть свои трудности, – продолжает Дженни. – Ты просто должна решить, стоит ли это ощущение – ощущение счастья – всех возможных трудностей.

Не знаю, стоит ли оно того, но точно знаю, что попрощаться с ним я не готова.

– Когда ты собираешься ему сказать?

– Я ничего не смогу ему сказать, пока не поговорю с мамой. Сейчас она в Японии… – об этом мне сообщила секретарь Парк, причем вскоре после маминого отъезда. – Но она вернется в Сеул ради презентации АСАП, как раз к дебюту.