Съемочная группа, которая готовит документальный фильм об АСАП, ловит каждый хаотичный, восторженный момент подготовки.
– Мин Сори-сси? – окликает меня помощник директора Рю. – У нас небольшая проблема. Директор Рю сказала, что вы сумеете помочь. Вы не могли бы подойти на секунду?
Я в последний раз проверяю Хеми – она держится за руки с другой девочкой из группы и восторженно что-то рассказывает, – и следую за помощником директора в соседнюю комнату, где вокруг дивана столпилась куча персонала. На диване, безудержно всхлипывая, сидит Сон Е.
– Что происходит? – Меня тут же охватывает тревога.
Директор Рю подзывает меня к себе. Она, кажется, совершенно не волнуется – в отличие от остальных.
– Думаю, ей надо с кем-то поговорить. Быть лидером непросто. Можно оставить Сон Е в твоих руках?
Я киваю, хоть и не знаю, с чего она взяла, что
– Я думаю… – продолжает директор Рю, будто читая мои мысли. – Ты поймешь ее лучше остальных.
Она поворачивается к собравшимся.
– Не могли бы вы все выйти на пару минут?
Как только комната пустеет, я наливаю в кружку горячей воды для Сон Е и сажусь на диван рядом с ней.
– Сон Е-я, что случилось? Ты плохо себя чувствуешь?
– Прости, Сори-я, – она шмыгает носом. – Мне кажется, у меня не получится.
Я ожидала, что нервничать будет Хеми или Джию, кто-то из младших, но не Сон Е. Не потому что она старше остальных и дольше всех тренировалась, а потому что она всегда так уверена в себе – по крайней мере, внешне. Впрочем, уж мне-то следовало знать, что большинство людей говорит не то, что думает.
– Расскажи мне, – прошу я.
– Слишком большая ответственность. Что, если я подведу остальных девочек? Я должна быть их лидером, а что, если у меня будет ужасно получаться? И я настолько старше всех остальных. В одной статье и так уже писали, что я на год старше среднестатистической участницы группы.
На мгновение желание найти того, кто это написал, и наорать на него так, чтобы весь интернет слышал, становится непреодолимым.
– И давно ты об этом думаешь? – спрашиваю я. – Надо было кому-нибудь рассказать.
– Я не хотела, чтобы меня выкинули из команды.
– Тебя бы никто не выгнал. И директор Рю, и остальные понимают, как сложно стать членом группы, а особенно лидером.
Сон Е качает головой, обводя большим пальцем край кружки.
Я глубоко вздыхаю, прикидывая, что бы хотела услышать я сама, окажись я на ее месте. Директор Рю неспроста попросила поговорить с ней именно меня.
– Мы с тобой стажировались в компании дольше всех – ты и я. В нашей индустрии всем нелегко, девушкам особенно. Незнакомые люди осуждают нас за то, что мы слишком взрослые, слишком жирные, слишком умные, но именно поэтому
– Я думала, ты мне тут комплименты делаешь, – Сон Е шмыгает носом.
– …чтобы, взглянув на тебя, люди осознали: ты не самый безупречный айдол в мире, но для тех поклонников, которые действительно нуждаются в тебе, ты будешь идеальна.
Я сама фанатка, и я испытываю
– Ты стольким подаришь радость и утешение, – убеждаю я. – Тысячам человек, может, даже миллионам.
– У меня косметика потекла, – вздыхает Сон Е, промокая глаза платочком.
– Мы сейчас позовем кого-нибудь из гримеров, – успокаиваю я. – Их в коридоре человек пять, не меньше.
– Спасибо, Сори-я. Знаешь, ты бы стала прекрасным айдолом.
– Возможно. Но, думаю, для этого я слишком эгоистична. Я хочу сначала сама стать счастливой и хочу посвятить себя лишь нескольким людям, а не всем сразу.
Я долгое время считала, что поступать надо как раз наоборот, была уверена, что хочу порадовать как можно больше людей, чтобы они за это полюбили меня в ответ. А потом осознала, что я не такой человек. Мне вполне достаточно любви и уважения нескольких человек – тех, кого я сама люблю и уважаю. Этого хватит.
Сон Е сжимает мою руку.
– Людям, которым ты посвятишь себя, очень повезет, Мин Сори.
Я подзываю одного из визажистов и жду, пока Сон Е готовят к выступлению, а потом выхожу вместе с ней.
Остальные участницы АСАП уже вышли на сцену, так что я отправляюсь на задний ряд зала, откуда буду смотреть выступление вместе со всеми зрителями.