ASAP. Дело срочное

– Тебе надо будет немного тут поплавать, – поясняет он, изображая круговые движения. – А потом у края вынырнуть. – Он касается душевым тапком края бассейна. – Здесь тебя будет ждать Натаниэль. Он скажет свою реплику, а потом ты должна будешь передать важное сообщение от морского короля миру людей.

Сначала я киваю, потом хмурюсь.

– Я думала, что не умею говорить.

Он поправляет солнцезащитные очки, которые не снял даже в помещении, даже вечером.

– Да, так что сообщение ты передашь так, как это делают русалки. Через поцелуй.

Я моргаю, уставившись на режиссера.

– Этого не было в сценарии.

– Не было, – признает он, утирая пот клетчатым платком. – Потом сценарист обнаружила сюжетную дыру и придумала такое вот решение. Разумеется, только если тебе комфортно…

Трепеща, я поворачиваюсь к Натаниэлю, который уже идет в мою сторону. Я-то думала, он начнет меня подкалывать, но он на удивление застенчиво потирает шею, а потом говорит:

– Ты не… То есть мы не обязаны…

– Думаю, все в порядке, – перебиваю я. Выходит слегка с придыханием. – Ради сериала Суна…

– Хорошо, – говорит он. – Но если вдруг не захочешь…

Я киваю.

– Ага.

– Сори-сси, – поворачивается ко мне режиссер. – Начнем, как только ты будешь готова.

Я понимаю, что он велит мне раздеться, при том что все на меня смотрят. Глубоко вздохнув, представляю, что я – русалка. Или как минимум актриса. Костюм великолепен и подогнан специально под мою фигуру – я ношу его с гордостью. Я развязываю пояс халата, и он сам соскальзывает с плеч.

Слышно, как несколько человек из съемочной группы ахают – они не присутствовали на съемках сцены в водоеме. Я распрямляю плечи, демонстрируя костюм во всей красе. Айдолам доводилось носить и более провокационные наряды на сцене, мне самой их доводилось носить – на подиуме. Нечего стесняться. Я мельком поглядываю на Натаниэля. Если прежде он рассматривал мой костюм, то теперь смотрит прямо на меня, и от жара в его глазах заходится сердце. Такое ощущение, что и в без того душном помещении стало еще жарче.

Я отворачиваюсь, пока не сгорела заживо под его взглядом, и направляюсь к бассейну, погружаясь в воду. Мне даже не остыть, потому что температура воды – больше сорока градусов Цельсия.

– Сори-сси, – командует режиссер, расположившись за камерой. – Помнишь, о чем мы говорили? Плывешь, плывешь, плывешь, а потом красиво поднимаешься на краю бассейна. Как фея.

Как фея-русалка, ясно. Это я могу.

Глубоко вздохнув, я ныряю, мысленно благодаря маму за многочисленные уроки плавания. «Корея – полуостров, – говорила она. – Надо научиться плавать, чтобы выжить». Вспоминая ее слова сейчас, я гадаю, не была ли эта фраза метафорой.

Я начинаю движение под водой – надеюсь, достаточно грациозно, пытаясь держать ноги вместе, чтобы редактор смог превратить их в хвост на этапе пост-продакшена. Не выныривая, подплываю к краю и упираюсь ногами в дно бассейна, чтобы подъем получился изящным.

С головы по носу и щекам льет вода. Воздух я не хватаю – вместо этого дышу едва заметно, чтобы создалась иллюзия, будто дышать мне и вовсе не надо. Я чувствую, как вода цепляется за ресницы, и сдерживаю порыв поднять руку и смахнуть капли. Надо мной появляется лицо Натаниэля. Он на коленях стоит у края бассейна и смотрит на меня сверху вниз.

Он не говорит ни слова, лишь его взгляд скользит по моим волосам, по глазам, по губам. Тут должна быть его реплика – не помню, какая именно, кажется, он должен спросить, что я делаю в бассейне. Я не смогу передать сообщение, пока он не произнесет свой текст. Он что, забыл его? Сейчас мы завалим сцену. Сердце у меня пускается вскачь. Надо сделать хоть что-то. Ухватившись за край бассейна, я приподнимаюсь над водой и прижимаюсь губами к его губам.

Поцелуй получается коротким. Верхняя половина тела у меня не настолько сильная, чтобы долго держаться в таком положении. Я слегка приоткрываю губы, и Натаниэль тихо ахает. Я уже отпускаю его, а он все тянется ко мне, будто жаждая большего, – но я уже падаю обратно в воду.

Я умудряюсь наглотаться воды, так что следующее появление выходит куда менее эффектным.

– Просто безупречно! – кричит режиссер, и его голос эхом отдается от стен. – Красиво. Эмоционально! И какая прекрасная экранная химия!

В углу сценарист утирает слезу.

Я облегченно вздыхаю – хотя бы не придется снимать еще дубль, пусть Натаниэль и не сказал свою реплику. В бассейне очень жарко, а я надолго задержала дыхание и что-то совсем запыхалась.

Я уже поворачиваюсь к лестнице из бассейна, когда мир вокруг внезапно кренится.

– Сори! – слышу я резкий оклик Натаниэля.

– Я не могу… – начинаю я и только потом понимаю, в чем дело. Я не могу дышать. Меня охватывает паника. Комната плывет перед глазами.

Раздается громкий всплеск, а в следующее мгновение сильные руки вытаскивают меня из воды. Натаниэль. Он прыгнул в бассейн. Я чувствую. Как он поворачивает меня прямо к воде и резкими, быстрыми движениями развязывает корсет на спине.

Давление на грудную клетку ослабевает, и я жадно хватаю воздух.