Асьенда

Я поднял книжицу с того места, куда бросил ее, и в три шага пересек сад. Я ворвался на кухню и бросил влажную бумагу на стол. У меня не было ни курильницы, ни копала, ни плана. Но я шел к двери, дрожа и чувствуя внутри дикую силу.

Я был бурей. Колдовская сила потрескивала на моих костяшках молниями. Я положил руку на запертую дверь, и, хотя она опалила кожу, не почувствовал боли.

Откройся.

Дверь сорвалась с петель и с треском упала на камни.

Тьма, что находилась за ней, обратилась ко мне. Закипая от гнева, она встрепенулась, осознав кто – а точнее, что – пробралось к ней в самое нутро.

– Да, это я, – сказал я, растягивая губы в животном оскале. Я переместил весь свой вес и с усилием воли схватил тьму. – А теперь с дороги.

30 Беатрис

Факел полетел вниз. Ковер напитался спиртом, полы были скользкие.

Дверь в коридор находилась на противоположной стороне комнаты, и она была заперта.

Спальня.

Меня больше не заботила кровь Родольфо. Мне нужно было убраться подальше от факела.

Я бросилась бежать.

С каждым моим шагом факел все быстрее приближался к полу. Я добежала до другого края ковра, где половицы были сухими, чувствуя зловоние…

И тут факел упал на ковер.

Занялось пламя. Бело-голубое, напоминающее молнию пламя. Оно поглотило ковер и в считаные секунды перекинулось на всю комнату. Подобравшись к моим сундукам с шелком, оно охватило и их. Один за другим сундуки взорвались, и от силы удара все оставшиеся в комнате стеклянные вазы разлетелись на куски.

Я опустилась на корточки, изо всех сил стараясь прикрыть себя связанными руками.

Сверху в комнату хлынуло еще больше спирта. Хуана намеренно вылила его так, чтобы брызги полетели к запертой двери, ведущей в коридор и к лестнице, – к моему единственному спасению. Я закричала, почувствовав капли в своих волосах.

Пламя, поглотившее ковер, добралось до половиц и потянулось к двери. На другой стороне комнаты от жара затрещал письменный стол. Сквозь рябь в воздухе я видела, как углы папиной карты скручиваются, чернеют и вспыхивают.

В этот раз тут не было мамы, которая позвала бы меня по имени. Мне некуда было бежать. Не было способа вырваться.

Мне предстояло умереть в этом доме.

Едкий черный дым, клубящийся в комнате, застилал глаза и слепил. Я закашлялась и поняла, что каждый вдох становился горячее предыдущего. Задыхаясь и надрываясь от кашля, я заставила себя подняться. Воздух пошел рябью. Я попыталась подойти к двери в спальню. Половицы обжигали ступни. Я взялась за дверную ручку, шипя от боли, и дернула ее.

Заперто.

От разочарования и паники я ударила по двери кулаком. Будто бы в ответ где-то в доме хлопнула другая дверь. Тьма вокруг меня взвивалась и выла, ветер раздувал пламя все сильнее и сильнее. Жар опалил мне щеки, и я прикрыла глаза от такого натиска.

Да будь проклят этот дом! Вскоре пламя превратится в настоящую преисподнюю и сожрет нас обеих живьем. Я уйду первой, и смерть моя будет болезненной – пол обвалится, и я упаду, заживо погребенная под кучей пылающих обломков. Если только сначала не сломаю себе шею…

– Ты хочешь отомстить? – прокричала я дому. – Так сделай это! Это ведь она тебя убила, да?

– Заткнись! – крикнула мне в ответ Хуана. Треск сверху подсказал мне, что она отодвинулась от дыры в потолке. Хуана отступала. Не важно, из-за пожара ли, но она все еще опасалась нечестивой силы дома. Потому что прекрасно знала, что сделала. Знала, почему дом наполнен яростью. Почему он зовет Хуану, Хуану, Хуану в темноте. Почему тьма пришла за Аной Луизой, ее сообщницей, и напугала женщину так сильно, что сердце ее остановилось от ужаса.

Я снова ударила по двери.

– Она прямо здесь. Отомсти ей!

По дому пронесся стон. Это был гром? Или это сумасшествие, жар и дым исказили мои чувства?

Вдруг с ужасающим треском начала обваливаться крыша.

Хуана закричала и полетела в самое сердце пламени. Раздался хруст, от которого я вздрогнула, прекрасно понимая, что это не черепица и не балки, а сломанные кости.

Хуана пошатнулась и поднялась. Затем вздрогнула и снова упала. Я услышала, как на ее талии зазвенела металлическая связка.

Ключи. У нее были ключи.

– Хуана! – крикнула я, но кашель перехватил дыхание. Мы обе умрем здесь без ключей.

Пламя поглотило все части ковра, которые могли сгореть, но среди сломанного дерева и осколков плитки осталась небольшая дорожка к тому месту, где лежала Хуана.

Со слезящимися от дыма глазами я потянулась к полу и подняла кусок разбитого стекла. Я отрезала им подол платья и дрожащими связанными руками обернула кусок ткани вокруг ног. Я двигалась неуклюже и медленно и все время откашливалась, пока черный дым заполнял комнату. Он убьет меня раньше огня, я была в этом уверена.

Умрете здесь – так же, как мы.

Нет. Не сегодня.

Я направилась к Хуане, прижимая ко рту оставшийся кусок ткани и молясь, чтобы юбки не доставали до пола и раскаленных углей. Прошу тебя, Господи, не дай полу провалиться.