Ашантийская куколка

— И вынуждена ездить на велосипеде, который в любой момент может сыграть с тобой злую шутку посреди дороги!

А середина дороги никак не устраивала ни тетушку Принцессу, ни бабушку. Конечно же, порядочному велосипеду положено ломаться, только когда он стоит без дела, в чулане, закрытом на ключ, в крайнем случае в густой тени мангового дерева, но уж никак не посреди дороги, да еще в полдень воскресного дня, когда на улице полно людей и все смотрят на вас с усмешкой. Это вместо того, чтобы посочувствовать, а ехидные мальчишки, проходя мимо, вслух удивляются, что у такой хорошо одетой дамы такой ненадежный друг. Как будто это собака, а не велосипед…

Вскоре стол, стоявший посреди комнаты, был накрыт. Эдна подтащила к нему три стула неопределенного возраста из тех, что стояли вдоль стены. Бабушка суетилась по дому, и движения ее были так проворны, что ни у кого не повернулся бы язык назвать ее старухой. Она принесла и поставила на стол все блюда, и завтрак начался. Настоящий воскресный завтрак: нарезанный кусочками белый ямс[2], рис, обильно политый томатным соусом, треска в соусе из гомбо[3], таком густом, что его можно было резать ножом, и, наконец, цыпленок, хоть и тощий на вид, но очень вкусный. Одним словом, воскресенье есть воскресенье.

— А ты мне дашь немного с собой, для Тетейя? — попросила тетушка Принцесса. — Я угощу его. Ему понравится…

— Если только ты сегодня попадешь домой, — пошутила Эдна.

— Ну знаешь, дочка…

— А ты слышала, что еще натворила твоя дочка? — прервала ее бабушка.

— Ой, Мам, опять ты про эту историю. Я же тебе сотни раз говорила, не я затеяла драку. Меня первую ударили.

— Ударили, так ударили… После завтрака покажешь свое платье Принцессе.

Мам рассказала все, что знала о вчерашнем скандале. Правда, она знала о нем только со слов своей внучки, но все же…

— Скоро я и без нее узнаю всю правду, — сказала Принцесса. — Драка между женщинами в «Тип—Тоу» не может кончиться одним или двумя разорванными платьями.

— Но ведь я ничего не скрываю. Все было так, как я рассказала.

— Это мы еще посмотрим, Эдна.

— Мам, скажи, что я ничего плохого не сделала…

— Если не говорить о том, что вышла в субботу вечером из дому, не предупредив меня — я‑то думала, что она мирно спит в своей кровати, и устроила скандал в таком месте, где порядочные люди вообще не появляются…

— Но, Мам, в конце концов, если бы я туда не пошла, то никогда бы не встретила Спио…

— Вот это верно… Передай мне соус… Это верно, и тебе крупно повезло, что ты его встретила. Надеюсь, он нам поможет и мы обойдемся без демонстрации.

— Каной такой демонстрации? — спросила тетушка Принцесса и даже перестала жевать. — Демонстрация? Вы готовите демонстрацию?

— А ты разве не знаешь, Принцесса? У тебя же есть радиоприемник, и ты слушаешь вечерние и утренние передачи.

— По радио я слушаю только музыку, остальное меня не интересует. А вся эта болтовня, которой нам засоряют мозги, просто режет уши. Как только начинают передавать какие–нибудь новости, я выключаю приемник. Каждый раз одно и то же — сегодня говорят: Доктор сделал то–то и то–то для страны, а назавтра опять: Доктор сделал то–то и то–то для страны. Круглый год говорят только о Докторе, и все одно и то же. А в результате я никак не могу понять, что же он такое сделал для страны?

— Он нас освободил, тетушка Принцесса! — сказала Эдна.

— А что, разве до него мы в тюрьме сидели?

— Ты же сама видишь, теперь в городе во всех учреждениях управляют делами наши соотечественники.

— И не только в городе, в стране тоже, девочка моя, — добавила бабушка. — По–моему, твоя тетушка просто не следит за событиями в своей собственной стране. А вот мы, рыночные торговки, прекрасно знаем обо всем, что у нас происходит. Впрочем, всем известно, что мы всегда в курсе дел…

— Не понимаю, как это вы умудряетесь быть в курсе всех дел, газет–то вы не читаете. Все дни проводите на рынке. Откуда же вам известно, что…

— …Мы все время разговариваем между собой и делимся новостями, а это лучший способ что–нибудь узнать. К тому же у многих из нас есть приемники, даже на рынке, ты же сама знаешь.

— Знаю. знаю… Ай!

— Что такое?

— Косточкой от трески подавилась…

— Да что ты, Принцесса, выдумываешь? В треске, которую я готовлю, никогда косточек не бывает. Ты что, забыла, кто ее готовил?

— К-х, к-х! Подожди ты, мать, не торопись расхваливать свою треску. Посмотри–ка, что это такое? Может быть, это не косточка от трески? Посмотри–ка!

— Твоя правда! Неужели я ее не заметила, когда готовила…

— Целых две не заметила, Мам. Я тоже одну вытащила. Смотри.

Мам совсем смутилась. Почему–то еда сразу показалась ей слишком наперченной. Она открыла рот и стала, как веером, махать рукой. Потом попросила воды, выпила целый стакан и наконец сказала:

— Да, дети мои, ваша мать уже не может без очков выбрать все кости из трески. Но вы на меня не обижайтесь, ладно, косточки–то маленькие?

— Что ты, Мам!

— Какая ерунда, мать, мы это просто для шутки! Так что же я хотела сказать? Забыла…

— Наверное, о радиоприемниках на рынке?