Читаем Ашт. Призыв к Жатве(СИ) полностью

Причем кричит мистер Полстейн, и ругается так, что пьяным поселенцам далеко, голос злой, таким хозяина вовсе не помню. Голос миссис Полстейн непривычно мягкий, тоже такой ее не видела. Она как будто даже плачет, и просит всех успокоиться. Привычным ледяным равнодушием и не пахнет.

В унисон с их голосами раздается издевательский смех и пьяное женское хихиканье. Вперемешку с икотой почему-то.

А потом совершенно неожиданное:

- Раки! Раки, где ты, девочка?! Срочно, капли, мои капли, срочно!!

Я, как была, даже волосы заплести не успела, в розовой ночной рубашке, на нее только халатик в красивых алых, с голубым лилиях успела накинуть, помчалась, как говорят в Какилее, с места в карьер. Чуть ступеньки носом не пересчитала.

Потому что за последний месяц выучила - капли - это серьезно.

Миссис Полстейн заболела, правда, чем - непонятно.

По мне так, нервы это все, очень уж хозяйка "Жоржи" своего ждала, ну да я не лекарь.

Но несколько раз по ночам я прямо к ней в спальню бегала с этими самыми каплями, а то нельзя. Опасность какая-то. Не знаю, думала, бессонница. Ну и от безделья мается человек. Но имеет право вполне, в своем-то доме.

- За капли мои ты отвечаешь, - сказала хозяйка, - Эльза пока доковыляет...

И ведь не поспоришь.

А тут сразу поняла, нервное, раз она меня посреди семейного скандала зовет.

Скатываюсь по лестнице - вид, наверно, тот еще, сорочка со сна мятая, волосы всклокочены, халат на бегу запахнуть пытаюсь одной рукой, а в другой - пузырек с каплями.

С моим появлением все замолчали. Прислужница все-таки, стыдно при мне ссориться.

Я так растерялась, что смотрю только на миссис Полстейн. Краем глаза только отметила, что в комнате несколько человек. И запах, да. Запах, который я услышала, заставил передернуться и даже брезгливо сморщиться. Наверно, если бы не Дора Полстейн с ее недомоганием, я бы очень испугалась. Потому что опять почувствовала себя дома. И хуже этого чувства быть ничего не может.

- Раки, милая, - томно пропела хозяйка, прижимая холеные пальцы к вискам. - Ну, где же ты ходишь!

И вправду, где? В три-то ночи. Явившись, между прочим, по первому крику!

Руки Доры Полстейн дрожали, пришлось помочь. После принятых капель стало легче.

- Нет-нет, Раки меня проводит, - тоном умирающего прошептала миссис Полстейн мужу, который подхватил было ее за талию. - От твоего одеколона кружится голова.

Голова от одеколона кружится? Это что-то новое. Видимо, так и сам мистер Полстейн думал, когда нахмурился, и склянку с каплями у меня отобрал.

Я обняла миссис Полстейн за талию, она оперлась мне на плечи, рука у нее была горячая, мягкая и чем-то сладким пахла, и мы двинулись вверх по лестнице.

Вслед нам раздалось:

- Мне это снится? Это еще кто?

Хозяйка замешкалась немного, а я непроизвольно оглянулась.

Это была моя первая, и, к сожалению, не последняя встреча с "Жоржи".

Я узнала его сразу, только вид сейчас был не такой галантный, как на портретах. Помятый очень. Даже сильно помятый.

Хозяйка повторяла постоянно, что у "Жоржи слабое здоровье", "Жоржи надо беречь", и все такое. Может, кого-то можно обмануть в таких вещах, но не меня.

Я-то выросла в доме Кэтти. И точно знаю, что синяки под глазами, опухшие, съехавшие щеки, запавшие глаза, как ножом прочерченные складки от носа до губ - следы не усталости, а пьянства.

С портретов-то "Жоржи" гордо и презрительно, точь-в-точь миссис Полстейн, смотрит на окружающих чисто выбритым, с идеальной прической, на одежде - ни складки. А сейчас - недельная небритость, тусклый взгляд, сальные, слипшиеся пряди волос. Сомнительной свежести сорочка... Костюм, бесспорно, дорогой, но местами, то ли порванный, то ли пропаленный...

Стоит, качается, видимо не вполне понимает, что происходит. По бокам от "Жоржи" две "девочки" - профессию этих я вычислю сразу. И пусть эти еще юные, свежие, да и одеты дорого и помпезно, и вообще, как "девочки" не выглядят, но я таких сразу распознала. Запах у них особенный. Ни с чем не спутаешь.

Я только на секунду обернулась, но успела заметить, как в тусклом, мутном от выпитого, взгляде, загорается огонек ясности. Или интереса?

- Бегом в свою комнату, - хрипло сказал хозяин. - А вы - брысь отсюда.

- Да, дамы, - немного заплетающимся языком неожиданно согласился с отцом "Жоржи". - Время, сами видите, позднее. Спасибо, что проводили. Жаль, не могу ответить на любезность тем же...

- Вон, - рявкнул мистер Полстейн, и это было последним, что я слышала.

Стоило нам скрыться из виду, как поступь миссис Полстейн вновь обрела твердость, хозяйку перестало вести в сторону. Наверно, капли подействовали.

- Иди спать, Раки, - сказала привычным холодным тоном, и немного подтолкнула меня в спину. - Спасибо.

Я пожала плечами. Кого-кого, а меня уговаривать не нужно. Особенно, учитывая, что мне вставать через два часа.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Точка опоры
Точка опоры

В книгу включены четвертая часть известной тетралогия М. С. Шагинян «Семья Ульяновых» — «Четыре урока у Ленина» и роман в двух книгах А. Л. Коптелова «Точка опоры» — выдающиеся произведения советской литературы, посвященные жизни и деятельности В. И. Ленина.Два наших современника, два советских писателя - Мариэтта Шагинян и Афанасий Коптелов,- выходцы из разных слоев общества, люди с различным трудовым и житейским опытом, пройдя большой и сложный путь идейно-эстетических исканий, обратились, каждый по-своему, к ленинской теме, посвятив ей свои основные книги. Эта тема, говорила М.Шагинян, "для того, кто однажды прикоснулся к ней, уже не уходит из нашей творческой работы, она становится как бы темой жизни". Замысел создания произведений о Ленине был продиктован для обоих художников самой действительностью. Вокруг шли уже невиданно новые, невиданно сложные социальные процессы. И на решающих рубежах истории открывалась современникам сила, ясность революционной мысли В.И.Ленина, энергия его созидательной деятельности.Афанасий Коптелов - автор нескольких романов, посвященных жизни и деятельности В.И.Ленина. Пафос романа "Точка опоры" - в изображении страстной, непримиримой борьбы Владимира Ильича Ленина за создание марксистской партии в России. Писатель с подлинно исследовательской глубиной изучил события, факты, письма, документы, связанные с биографией В.И.Ленина, его революционной деятельностью, и создал яркий образ великого вождя революции, продолжателя учения К.Маркса в новых исторических условиях. В романе убедительно и ярко показаны не только организующая роль В.И.Ленина в подготовке издания "Искры", не только его неустанные заботы о связи редакции с русским рабочим движением, но и работа Владимира Ильича над статьями для "Искры", над проектом Программы партии, над книгой "Что делать?".

Афанасий Лазаревич Коптелов , Виль Владимирович Липатов , Дмитрий Громов , Иван Чебан , Кэти Тайерс , Рустам Карапетьян

Фантастика / Проза / Советская классическая проза / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза / Cтихи, поэзия