Ашт. Призыв к Жатве(СИ)

Здесь не так слышно, как Алекс кричит. Как будто кричащего мужа накрыли звуконепроницаемым полем, и пока оно, наподобие одеяла, неравномерно опускается по сторонам от его долговязой плечистой фигуры, до Треи доносится все тот же вопль, но уже рвано, неровно.

Трея с силой трясет головой, прогоняя остатки сна.

Алекс не может кричать.

Он умер.

Он никогда больше не будет кричать.

Ему. Уже. Не больно.

Почему же она не может не думать о том, как больно было тогда, когда кричал?!

Попытавшись привстать, Трея дернулась от острой боли. Титаническим усилием женщина подавила стон, и в один момент вспомнила все, что произошло.

Вспомнила, как люто тошнило после силового анабиоза, и, хотя это было вчера, Трее кажется, что кисловатый запах еще стоит в воздухе, а горло по-прежнему жжет.

Вот, значит, чем объясняется этот сон - горло действительно горит, а что до разлитой в воздухе крови, отпечаток, оставшийся в восприятии Треи после забав Эрика.

Эрик... Так зовут того пирата, с бородкой, который выбрал ее в качестве личной игрушки. Куклы.

Они с девочками не успели отойти от силового анабиоза, как их тут же поволокли к нему. Ту, что помладше, беленькую, пришлось бы волочь волоком, ноги совсем не держали бедняжку.

Трея подхватила ее за талию, и потащила на себе. К несчастью, Трею то и дело складывало от рвотных позывов, и каждый раз она злорадствовала, что перепачкала пиратам коридор. Блондинка, что совершенно не стояла на ногах, оказалась не в меру восприимчивой, и уже со второго раза дружно сгибалась в судорогах над холодным металлическим полом вместе с подругой по несчастью.

Высокая, статная брюнетка шла самостоятельно, смотрела прямо, смуглое идеальное лицо ничего не выражало.

Сопровождающая, думала Трея. Говорят, их хорошо готовят.

Так думали и пираты.

И хоть Эрик рад был начать игру сразу с троими, все же взял себя в руки и смог оторваться от созерцания обнаженных женских тел.

Кто-кто, а он себя знает - не сдержится, похерит троих кукол сразу.

А старые, с прошлого рейда уже никуда не годятся.

Нет, здесь надо действовать рачительно и рационально, как и подобает доброму хозяину!

Он обошел вокруг сопровождающую, схватил темный маленький сосок, с силой сжал его, словно хотел раздавить и растереть между пальцами. На идеальном смуглом лице не отразилось ни одной эмоции, только рот слегка приоткрылся и нижняя губа призывно оттопырилась. О том, что в Фракции Эскорта готовят профессионалок, Эрик слышал. И скоро узнает, так ли это на самом деле.

Он оставил Компаньонку и заглянул в глаза самой младшей, тоненькой, как тростинка, с маленькой аппетитной грудью, с нежными, едва различимыми розоватыми ореолами.

Эрик нежно погладил девчонку по щеке. Куда тут до выдержки сопровождающей! Девку колотило, если не сказать, трясло. Делать из такой послушное животное - не надо. Природа сама обо всем позаботилась.

Он погладил малышку по голове, чем вызвал совсем обратный эффект: девчонка только сильнее затряслась и тоненько заскулила. Точь-в-точь, течная сука.

Ей Эрик покажет сначала, как он играет. Чтобы прониклась...

Эрик оценивающе осмотрел пышные формы третьей.

Осторожно убрал рыжие, волнистые волосы с алебастровых плеч, и с силой потянул назад, опрокидывая лицо девки навзничь, чувствуя, как подвернулись ее колени, и как больно ей висеть вот так, удерживаемой твердой, властной рукой.

В тигриных желтых глазах Эрик встретил ледяное равнодушие. Не игру с претензией на чувственность, как у сопровождающей, не панический, животный страх блондиночки, а спокойствие ледяного пика Арктшассы.

Здесь на него не реагировали, не боялись.

Здесь было все равно.

Этой бабе кричал что-то один из пленников? Если этой, то девка ничем себя не выдала.

Интересно, что все-таки под этой смазливой, непроницаемой маской? Страх? Ненависть? Отчаянье? Безысходность? Что пересилит?

Не отрывая руки от рыжих сбившихся прядей, Эрик галантно улыбнулся, и сказал ровным светским тоном:

- Кто-то, получив такой подарок судьбы, как вы, дамы, набросился бы на ваши прелести, как голодный обжора. А чрезмерное питание плохо сказывается на пищеварении. К тому же пища быстро приедается, и приходится отдавать вполне сносные куски собакам.

Эрик красноречиво указал глазами на трех пиратов, что вели женщин по коридору, а сейчас стояли молча, ожидая дальнейших указаний.

- Я же, - Эрик все-таки выпустил волосы Треи, и женщина неловко упала на пол, но тут же поднялась.

От нее не ускользнуло то, как дернулась беленькая девочка при аллегории про куски и собак. И Трея з н а л а, что в обороте Эрика "куски" - не фигура речи.

- Я же, - продолжал Эрик, - предпочитаю растягивать удовольствие. Поэтому, сегодня, - он уверенно указал пальцем в грудь Треи, - ты.

Услышав приговор, Трея испытала что-то отдаленно похожее на радость.

Где-то там, глубоко, внутри оборвался последний проводок. Трея з н а л а, бессмысленно питать иллюзии. Она не была ни жестоким обдолбаным подростком, ни просто больным человеком, чтобы смотреть ролики, которые пираты время от времени выкладывают в Сеть, дергая за усы Альянс. Но однажды натолкнулась на такой.