Ашт. Призыв к Жатве

Сопровождали на свадьбу три женщины. Как поняла Раки, прислужницы в Дото. Странно… Она не предполагала, что женщины вхожи в мужской мир. Значит, для правящих здесь особые условия.

Еще три женщины, молодые и красивые, зачитывали Наставления си-тэль, которые Раки должна была повторять вслух.

Белый коридор вывел Раки в небольшой круглый двор в белых стенах. Тут росла голубая трава, алели маковки киариссов, сверкали крупные капли росы в соцветиях звездочками. Раки знала, что там, где растут киариссы, всегда свежо. Цветок вечного рассвета, называют его учебники Академии.

Больше не будет учебы, Иветт, Куун, с которой Раки так и не успела подружиться, гордячки Вейлисы, высокомерной Серсены, даже глуповатой Олены больше не будет.

Теперь иллюзия свободы в прошлом — единственная свобода, которая мне доступна.

Здесь все такое большое. Большое и пустое. И это станет моим домом. Если я буду вести себя хорошо, если буду помнить Устав си-тэль даже во сне (один из обязательных пунктов Устава!), то у меня, может, будет вот этот чудесный сад, где всегда сверкает роса на алых, оранжевых, желтых соцветиях.

По дороге сюда мы проезжали огромные, четырехугольные постройки. Начала, — сказала ей Шила.

У Раки, как у жены основа, будет доступ в Начала.

Около одной из пирамид было настоящее столпотворение. Женщины в окружении Аст-Асар что-то кричали, толпа — толпа на Ашт?! — нервно что-то скандировала.

— Сегодня Ашт возвращается Пламень, — сказала Шила, увидев, что Раки не отрывает глаз от столпотворения. — Дото, дворец, находится посредине. Нам туда.

Шила мешала своей болтовней всю дорогу, отвлекая Раки от важных мыслей. Поэтому Раки отказалась выходить, пока не получила обещание, что Шилы не будет ни на самой церемонии, ни после. Условие — вообще никогда — местные слуги исполнить не в силах.

— Вот и жди после этого благодарности от людей! — зло и обиженно бросила ей вслед Шила. — Вот и делай людям добро!

Раки ей не ответила, отвернулась.

Интересно, она в самом деле считает, что сделала мне много добра? Если так, то у Раки один вопрос: а она просила? Просила об этой доброте?!

— Ты должна повторить Наставления, которые мы зачитаем тебе, Раки, — сказала молодая женщина. В руках она держала самую настоящую бумагу. Белую, не тронутую временем, новую… но бумагу? В мире, где царят технологии?! Невероятно.

— Я готова, — пожала плечами Раки.

— Она совсем не ведает традиций Ашт! — нервно воскликнула женщина, обернувшись к другой.

— Странно, — согласилась та, — но ведь она из Академии.

Они говорили о Раки так, словно ее не было здесь. И это злило. Очень злило.

Женщина, что стояла к ней ближе всего, слегка подтолкнула ее в спину.

— Колени, ладони, локти, девочка. Лбом коснись земли, и первые наставления повторяй в таком положении. Потом можно будет чуть поднять голову.

Они что, шутят?! Ей предлагают, нет, не предлагают, ее ставят на колени?! И даже не перед мужем, он-то опаздывает, у него, видите ли, дела! Но, как объяснила та женщина, что будет читать первые наставления, присутствие Аст-Асар необязательно.

— Давай, девочка, ты всех задерживаешь. Скоро придет твой муж, а ты так и не принесла клятвы.

— А мой муж будет приносить клятвы?

Женщины заулыбались. Но улыбки вышли грустные, отрешенные.

— Аст-Асар никогда ничего не обещают. И не клянутся.

— Тем более, женщинам.

— Но, почему тогда я — должна? Я ведь даже не хотела этого замужества!

— Ты и не должна хотеть. Место женщины — у ног мужчины.

Вот так. На Сьерре-Алквисте это место хотя бы явственно обозначалось: в его постели. А здесь, у ног. Чудно.

Раки знала, что когда преклонит колени, перед всеми этими женщинами в белом, среди этих круглых белых стен, на белой ровной дорожке… обратного пути уже не будет. Встать с колен она не сможет. Никогда.

— Быстрее! Скоро он будет здесь, — напомнила ей та, что с бумажным свитком.

Только мысль, что ее унижение пройдет незамеченным мужем, что тот, кто сегодня ночью войдет к ней, не увидит ее в столь жалком виде, заставило Раки подчиниться.

Она знала, что проиграла.

Но Раки опоздала.

Стоило ей преклонить колени, как проем сверкнул высокой фигурной аркой, и во двор вышел Аст-Асар.

Раки стояла, склонив голову, не в силах поднять ее, но и не в силах опуститься еще и на локти, и не видела лица вошедшего.

Не видела, как лицо это исказила судорога.

Падаан Аоллар, повторно благословленный (или проклятый?!) Нефтидой, на этот раз на нахождение Воды, узнал Воду, едва увидел белую фигурку со склоненной головкой, стоящую на коленях. Узнал и застыл Ликом.

Раки, видимо, решив, что хватит с будущего мужа и склоненных колен, осторожно, как ей самой казалось, подняла голову, чтобы немного посмотреть на уготованного ей судьбой в мужья.

Стоило Раки поднять голову, как их глаза встретились.

И судорога, исказившая немолодое уставшее лицо, сменилась страдальческим оскалом.

В одну окандэ Аоллар узнал Воду.

И свою дочь.

— Раки? — выдохнул он, и, держась за сердце, опустился на землю.