Асино лето

– Конечно, можно, – сказал Ёж, прыгая с другого дерева. Ветка словно сама подтолкнула его, и он приземлился прямо на Асину макушку. – Только надо, чтобы Старый гном разрешил.

– А тебе не разрешает? Ты же тоже не летаешь.

– А я не хочу! – с вызовом ответил Ёж.

Скоро тропинка вывела их на берег реки.

– Ася, а ты что-нибудь чувствуешь? – спросил Сева. – Ну, внутри? Вдохни поглубже!

Ася старательно вдохнула. В лёгких будто побежали мурашки, защекотали взрывающиеся пузырьки.

– Всё правильно, – вздохнул Сева.

Он так переживал за Асю, что совсем перестал улыбаться.

– А почему Манюня с Марусей всё время молчат? С самого утра ни слова не сказали?

– А они обет молчания дали. Будут молчать, пока ты от Речного царя не вернёшься.

– Это чтобы всё получилось, – объяснил Ёж.

– Поверь, это очень серьёзная жертва, – сказал Горыныч, и Манюня с Марусей закивали.

Ася, не снимая сарафана, зашла в воду (неудобно как-то к царю в купальнике). Речная заводь была тихая-тихая.

– Мы тебя здесь будем ждать! – крикнул Сева.

– Ни пуха ни пера! – пожелал Горыныч, и Ася нырнула.

Раньше она под водой боялась плавать, а теперь вот ничего – плывёт, дышит спокойно, глаза открыла и всё прекрасно видит. Вода зеленоватая, мягкая. По дну стелются водоросли. Ага, вот и коряга… Всё как Сева рассказывал. Раньше они часто бывали в гостях у Речного царя, пока тот со Старым гномом не поссорился.

Ася подплыла к коряге, надавила на изогнутый сук, и тут же дно реки качнулось, треснуло. Трещина расширилась, и Ася увидела лестницу, ведущую вниз. «Что же это, Речной царь под землёй живёт?» – удивилась Ася и стала спускаться.

Нет, это было не подземелье – кругом опять была вода. Теперь понятно, почему говорят, что эта заводь с двойным дном, и никто здесь не купается. Ася осторожно спускалась по отполированной каменной лестнице. Скользко. По обе стороны растут гигантские речные деревья с гладкими стволами – без коры, без листьев, одни голые ветки торчат. Вокруг снуют мелкие любопытные рыбёшки, пучат на Асю глаза. Дышать в воде совсем не трудно, и вообще водное пространство сейчас ничем не отличается от воздушного, только уши немного закладывает.

Лестница привела Асю в странно украшенный зал. Здесь были камни, отшлифованные до зеркального блеска, под ногами – мягкий ил вместо ковра, коряги, увитые цветущими водорослями, и множество неожиданных вещей: помятый чайник, галоша, кукла-голыш, чья-то кепка, ложки-поварёшки, сапог и разные сандалии… Всё это на длинных нитях свешивалось с потолка.

«Это, наверное, утонувшие вещи», – догадалась Ася.

– Ага! К нам новенькая! – раздался вдруг громовой голос.

– Фи, папа, что вы так кричите? Вас на Лысой горе слышно. И потом, вы же знаете: я терпеть не могу утопленников.

В центре зала возвышались трон большой и трон поменьше. И тот и другой были сделаны из корней каких-то гигантских деревьев. На большом троне сидел круглый, как бочка, старикашка с густой чёрной бородой, кривыми руками-ногами и перекошенным ртом. Ростом с Асю. На голове у него кое-как держалась корона из разноцветных камешков. Это и был Речной царь. Рядом с ним сидела его дочь. У неё был рыбий хвост, но больше она ничем не походила на русалку: никаких зелёных волос и прозрачных глаз, а наоборот – волосы у неё были чёрные, как смоль, а глаза блестели, как угли. На шее и руках сверкало столько украшений, что глаза разбегались. Она была похожа скорее на цыганку, чем на русалку. Заглядевшись на речную красавицу, Ася подошла поближе и робко сказала:

– Я не утопленница. Я по делу.

– По делу?! – прогремел Речной царь. – По делу принимаю по средам и пятницам, а сегодня четверг! Четверг! Понимаешь?

– П-понимаю. Но мне очень надо…

– Всем надо! В четверг не принимаю!

– Ну пожалуйста! – взмолилась Ася.

– А какие у тебя аргументы? – прищурил левый глаз Речной царь. – Вот приведи мне хоть один довод, из-за которого я должен тебя сегодня принять. Сегодня, в четверг? А?

– У меня очень-очень важное дело!

– Ну, это не довод, – отмахнулся Речной царь. – Было бы у тебя неважное дело, разве бы ты полезла в воду?.. Ты смелая – вижу, добрая – вижу, ты мне нравишься. Косичка такая славная… Хочешь, сделаю тебя придворной дамой?

– Нет-нет! – испугалась Ася. – Пожалуйста, выслушайте меня!

– Не могу, – развёл руками Речной царь. – Рад бы, да не могу. По делам принимаю только по средам и пятницам, а сегодня четверг.

– Ну… а четверг – это немножко ещё среда и немножко уже пятница.

Речной царь захлопал глазами, а его красавица дочь рассмеялась.

– Ловко, – сказала она. – Придётся вам принять её, папа.

– Хм… Думаешь? Что, девочка, нравится тебе моя дочка?

– Очень!

– Оставайся! Она тебя колдовству научит.

– Ой, нет! Мне надо обязательно вернуться.

– Ладно уж… – проворчал царь и крикнул: – Эй, Водяной! Принеси девочке воды… тебе какой: живой или мёртвой?

– Живой… А откуда вы знаете, что я за водой пришла?

– Ах, милая… Ко мне за другим давно никто не ходит.