Аська и Лихо

После этих слов челюсть Аськи звучно клацнула и возмущенный вопль «Тебе надо, ты и шляйся по мирам в поисках неизвестно чего!» так и не вырвался наружу. Пахать ради какого-то дрыхнущего безумного в прямом смысле этого слова дракона Покрышкина не собиралась, но ради себя – да. Пусть и смутной была надежда, что как только Шеардин проснется по-настоящему, все черные нити, проникающие в лесной мир Гиаль, сами собой рассосутся. И тогда уже светозарная от соблюдения договора не отвертится.

Потому Аська хмуро спросила только одно:

– Если мы твоего приятеля разбудим, черные нитки в лесу, которыми ты Галю пугал, точно исчезнут?

– Вероятней всего, или он в силах будет их устранить, – согласился Лихо, совершенно не опасающийся спящего дракона, прекратившего махать хвостом направо-налево.

– А поконкретней, – еще более мрачно попросила девушка.

– Черный песок, нити, камни – это сила Шеардина, но сила, просачивающаяся без воли и цели. Почему она существенной частью стремится к миру Гиаль, концентрируясь камнями и порождая монстров, мне пока не ясно. Потому ли, что связь меж ними есть, не законченная ритуалом, или иное тому причиной.

– То есть, может статься, у Гальки рыльце в пушку, и твой дружок с ней счеты пытается свести? – насторожилась Аська, чуя нижней интуицией, что в таком случае ей и вовсе можно забыть о договоре.

– Разум Шеару вернем, разбудим – узнаем, – снова просиял Лихаэль безумной улыбочкой не то безумного оптимиста, не то маньяка-вивисектора.

Если вспомнить, как он потрошил давеча зверушку в пустыне под двумя солнцами, второе казалось более близким к истине и не особо приятным.

– К плану давай, – направляя мысли собеседника по нужному руслу, попросила Покрышкина. Дрожать она перестала, теперь стояла подле древнейшего, почти апатично уставившись на драгоценные холмы драконьей спальни-сокровищницы.

К деньгам Аська обычно относилась бережливо, тратила экономно, по заранее составленному списку. Порой, что верно, то верно, такая позиция доставала. Чего она не девчонка, что ли? Хотелось многого, но осознание того, что они с дядькой вдвоем за его счет живут, а стипендия, даже повышенная, и социалка, это ни разу не деньги, живенько сбивала весь гонор. А здесь было столько, что разум и представление о ценности наваленного отбивало уже лишь из-за количества. Оно не воспринималось чем-то реальным, потому и не возникало желания набить карманы всем, что под руку подвернется.

– Из Леса мы забрали основные средоточия, кроме тонких нитей, кои проще порвать, нежели смотать, а рассеять, пока жив Шеар, невозможно. Подле спящей плоти его ныне я зрел крупицы силы в свободном полете, кинув разом и свою сеть поиска. Проследуем мы по пути и соберем в достатке силу друга моего, чтобы достало ее для пробуждения сознания от вековечного сна.

Выверты мыслей Лихаэля досконально девушке ясны не стали, но что-то где-то, хотя бы примерно, она уяснила. И в первую очередь тот факт, что иначе, чем предлагает Лихо, разбудить Шеардина не выйдет. Такого сверхъестественного будильника у них в распоряжении нет.

Чтобы разбудить эдакую махину, нужно нечто покруче банального трезвона. И мало разбудить, еще, как подозревала Ася, неплохо бы выжить в процессе действия. Так что пока Лихо желает продолжать некие поиски подальше от громадной туши – она будет только «за». А там, может, первопредок сам, без ее личного участия, к финальному аккорду подойдет. По этому поводу Покрышкина даже была готова какой-нибудь приветственный плакат забацать, хоть и успела в школьные годы заработать стойкую аллергию к вынужденным трудам на ниве мазилок. Что с того, что рисовать у нее получалось, если к этому душа не лежала?

– Идем по первому из трех самых явных маячков, – решил опять за себя и за человечку разом Лихаэль, притянул ее к себе каким-то хитрым невидимым лассо и покинул пещеру спящего дракона.

Натянутые, как канаты, нервы Аськи чуть-чуть расслабились только для того, чтобы в следующую минуту натянуться звенящими струнами.

Темный-темный хвойный лес окружал просторную белую-белую поляну. Только белел на ней не снег, а кости и косточки. Да красные мазки пятнали этот «позитивный» пейзаж. Особенно ярко выделялась груда в центре громадной поляны, увенчанная громадным камнем цвета артериальной крови, к подножию которого сволакивали, как поняла девушка, основную массу страшных подношений.

Аську буквально затрясло. Она могла многое вообразить, но то, что первым пунктом их назначения окажется какой-то жертвенный алтарь с белыми, явно младенческими черепами и прочими косточками…

Шатнувшись назад, девушка прошептала:

– Ты куда меня притащил? Твой дружок хуже Гальки, если ему в жертву детей приносят!

– Ты чего, под чары попала или эльфеныш чем дурманным угостил? – в свою очередь вылупился на девушку первопредок.

– С чего вдруг? – набычилась Аська.