Аскетизм по православно-христианскому учению. Книга первая: Критический обзор важнейшей литературы вопроса

По Harnack’y, основа монашества была положена еще учением первохристианской общины о «воздержании», а различные исторические причины (государственные перевороты, ожидание близкой кончины мiра и т. дал.) способствовали тому, что аскетическое движение отлилось в определенную форму, — появилось монашество. Это объяснение нельзя признать удовлетворительным и достаточным. Из одних внешних причин понять возникновение монашества нельзя. Указание на «воздержание», как на общий и основной мотив аскетизма, далеко не достаточно: «воздержание» не может быть признано характерной и специфической чертой христианского монашества, его главным и самодовлеющим содержанием. Такие качества могли принадлежать только мотиву религиозному — стремлению к достижению совершенства для непосредственного единения с Богом, с чем, впрочем, соглашается и сам Harnack. «Воздержание» является только одним из средств, методов, способствующих достижению этой верховной, основной цели. В числе причин возникновения монашества именно в определенное время Harnack не указывает одну из самых важных и характерных — прекращение мученичества. Вообще отношение христианского подвижничества к факту и идее мученичества автором несправедливо совершенно игнорируется. [1422]

3) Мысль Harnack’a об исключительности религиозного мистически-аскетического идеала, — о том, что стремление осуществить его приводило аскетов к отрицанию или, по крайней мере, к игнорированию не только культурных задач, но и нравственных требований по-видимому, иметь для себя некоторые основания в действительных фактах истории христианского аскетизма. Многие мистики-созерцатели, действительно, стремились совершенно уединиться от людей, порвать с ними всякие реальные связи и отношения. [1423] Некоторые подвижники даже советовали «ожесточить свое сердце для ближнего», [1424] чтобы без всякого смущения и развлечения отдаться безраздельной созерцательности. Однако, сами же аскеты поясняли, что нравственный закон (собственно религиозно-нравственный), предписывающий «любить» ближних и деятельно заботиться о благе их, обязателен для всех. Переходить к созерцанию нельзя, не усовершенствовавшись предварительно в деятельном служении ближним. Но и посвятившие себя исключительному созерцанию Бога не забывали ближних, — они молились о них, а в нужных случаях, когда того требовали обстоятельства, не отказывались оказывать им и действительную помощь [1425] и в других отношениях. Во всяком случае только из подробного и всестороннего рассмотрения учения и фактов жизни аскетов-мистиков выясняется действительное отношение их к людям и получает свое надлежащее освещение, не одностороннее, не тенденциозное, и вопрос об отношении в аскетическом мiровоззрении и жизни моментов религиозно-мистического и нравственно-деятельного. [1426]

Утверждение Harnack’a, что всякий культурный идеал должен был отступить на задний план перед проповедью о необходимости и обязательности аскетизма, господства духа над плотным — звучит каким-то явным недоразумением, очевидной неправдой. Не следует ли, напротив, утверждать, что указанное требование христианства составляет именно самое плодотворное условие прогресса и культуры, для осуществления которых необходимо господство духа человеческого над косностью и инертностью внешней природы? [1427]

4) Отношение монашества к церкви достаточно подробно раскрывается у нас несколько далее — при разборе Holl’я, а потому в настоящем случае этот вопрос специально не рассматривается нами.

5–6) Говоря о том, что в Евангелии не содержится «аскетических» элементов, Harnack, во-первых, берет само понятие «аскетизма» в смысле слишком узком, тесном и ограниченном, а иногда даже в смысле прямо случайном, неправильном, неточном, утрированном, произвольном. Это особенно заметно в тех случаях, когда Harnack говорит, что аскетическое мiровоззрение включает в себя или, по крайней мере, предполагает учение о том, что мiр — природа принадлежит не Богу, а дьяволу; что главным, самым важным и наиболее характерным предметом аскетического делания служит самоизнурение, самоистязание и т. под. Такой способ рассуждений ни в коем случае не может быть признан научным. Всякое понятие следует брать по его существу, по возможности, освобождая его от наносных наслоений от случайных оттенков. Конечно, если за характеристический момент аскетического мiровоззрения принимать учение о том, что мiр — природа принадлежит не Богу, а дьяволу, что, поэтому, следует безусловно удаляться от людей и под., то такое учение не только ни в каком отношении не гармонирует с Евангелием, но должно быть признано, наоборот, ему диаметрально противоположным.