Аскетизм по православно-христианскому учению. Книга первая: Критический обзор важнейшей литературы вопроса

Будучи связано, как именно нравственное чувство, вообще с нарушением нравственной нормы, оно собственно по своему происхождению и проявлению имеет ближайшее отношение к общественным и социальным факторам. Человек стыдится своего дурного, безнравственного поступка именно и преимущественно в виду сознания неодобрительного отношения к нему со стороны других личностей. В этом чувствовании заметную роль играет именно боязнь или страх общественного презрения или вообще неодобрения. Подтверждением этого может служить отчасти хотя бы то обстоятельство, что у детей краска стыда и смущения одинаково вспыхивает не только у действительно виновного, но и у невиновного, которому другие приписывают какое-либо преступление или проступок. Правда, эти состояния не вполне тожественны (сознание вины в первом случае присутствует, во втором отсутствует), но сильное сходство их не подлежит никакому сомнению. Равным образом социальный характер стыда, как смущение перед общественным мнением, виден и тогда, когда человек, дорожа́ общественным мнением среды, в которой нарушение целомудрия и пьянство считаются доблестью, молодечеством, стыдится своего целомудрия и трезвости. Еще Аристотель отметил тот факт, что никто не стыдится младенцев и животных; вообще же это состояние бывает тем интенсивнее, чем более субъект питает уважение к лицу присутствующему, испытывающий стыд по какому либо поводу. [2018] Известно также, что римляне и римлянки, не питая к своим рабам никакого уважения, очень мало и стыдились их. Да и в современном обществе господа менее стыдятся своих слуг, чем людей равных по положению, а тем более высших, особенно почитаемых и уважаемых. Все это факты общеизвестные.

Правда, иногда говорят, что «человек стыдится и самого себя», [2019] но каждый, говорящий это, прекрасно сознает и чувствует, что он употребляет такое выражение в смысле несобственном, не вполне точном; во всяком случае, подобное состояние должно быть признано не первичным, а развившимся уже впоследствии на почве социальных факторов. Первоначальный характер его несомненно, таким образом, преимущественно социальный. [2020]

Эту особенность чувствования «стыда» заметил и оттенил еще Аристотель. По его определенно, «стыд есть неприятное чувство, относящееся в такому злу, которое по нашим понятиям ведет к дурной славе». (Rhetorik с. VI). Подобное же определение чувства «стыда» находим и в святоотеческой письменности. По словам, напр., св. И. Дамаскина, страх разделяется на шесть видов, среди которых указывается стыд (εἰς αἰδὼ, εἰς αἰσχύνην). «Стыдливость» определяется как страх, вследствие ожидания порицания (αἰδὼς, φόβος ἐπὶ προσδοκίᾳ ψόγου); «стыд — страх, вследствие совершенного позорного дела» (αἰσχύνη, φόβος ἐπ’ αἰσχρῷ πεπραγμένῳ). [2021] — «Грех не только лишает добродетели, но и делает чуждым Богу, еще же облачает стыдом и бесчестием, когда узнают о нем». [2022]

Св. Григорий Нисский объясняет чувство стыда, как выражение обманутой надежды в каком либо предмете, который ложно представлялся прекрасным. [2023]

Только с этой точки зрения становится понятным, почему известные функции скрываются именно от других. Самый застенчивый человек стыдится обнаружения этих функций перед другими, и совершенно не испытывает этого чувства, раз на лицо нет этого последнего условия. Следовательно, «стыдиться» и «скрывать» известный «физиологический акт» еще не значит непременно признавать его «недолжным». [2024]

Необъяснимым с точки зрения Соловьева также тот факт, поставленный ему на вид Б. Н. Чичериным, что человек «не стыдится наполнения себя материей, но он стыдится освобождения от излишней материи». [2025] Соловьев в своей полемике против названной статьи Чичерина дает следующие объяснения данному явлению: «указанный им (т. е. Чичериным) физиологический факт есть лишь частичное и, так сказать, хроническое проявление той аномалии, острое обнаружение которой дано в смерти и тлении организма. В обоих случаях аномалия состоит в перевесе материи над формой, в том биологическом регрессе, в силу которого творчество жизни уступает явлениям низшего порядка, переходит в процессы химического разложения. Ясно, что, если бы человек обнаруживал достаточно жизненной силы, чтобы претворить в себя или оживотворить все то́, чем его питает внешняя среда, то неприятное явление, указываемое г. Чичериным, было бы невозможно, как невозможна была бы тогда и сама смерть». [2026]

Но, если бы точка зрения и объяснения представленного факта были верны, тогда самым интенсивным образом чувство стыда проявлялось бы при виде и в виду факта смерти, чего в действительности нет.