Читаем Аскетизм по православно-христианскому учению. Книга первая: Критический обзор важнейшей литературы вопроса полностью

Что же касается 2-ой части, то здесь «аскетизм» уже explicite принимается в более общем и широком смысле, понимается и изображается, как нравственный подвиг, необходимый для содевания спасения каждого вообще христианина, для утверждения, раскрытия благодатных начал Царствия Божия, которые заложены в природе человека в процессе его «возрождения», [304] и поэтому «применимый» (точнее — обязательно требуемый, с нормативной точки зрения) «ко всякому решительно христианину». [305]

В этом собственно смысле и берет о. протопресвитер понятие об «аскетизме» во 2-ой части; так несомненно понимает и истолковывает он этот термин по существу дела, в его настоящем подлинном значении; следовательно, в 1-ой части указанный термин употребляется автором не в собственном, а в условном смысле; это употребление вызывалось случайными, хотя, конечно, вполне уважительными соображениями: и индивидуальные «нравственные блага или добродетели» он называет «аскетическими», чтобы не назвать их, по примеру английских моралистов, «эгоистическими». [306]

Следовательно, то строгое разделение между «аскетическими» и «общежительными» добродетелями, которое красной нитью проходит в 1-ой части разбираемого труда автора, допускалось им в интересах более стройности системы и по другим случайным, хотя и вполне основательным и уважительным соображениям, чем по требованию существа дела, которое, напротив, скорее побуждает к совместному рассмотрению обоих названных нравственных принципов, под непременным главенством реального начала — любви, — от которого формальное «аскетическое» начало заимствует свою силу, должное направление и подобающее высокое достоинство.

Оканчивая рассмотрение богословской системы о. протопресвитера с интересующей нас стороны, в заключение укажем, что мы, с своей стороны, вполне примыкаем к той точке зрения его на аскетизм, которую он проводит собственно во 2-ой части своею системы: «аскетизм» мы понимаем «в смысле подвига христианского самоусовершенствования или самовоспитания по всем сторонам религиозно-нравственной жизни». [307]

Эта общая основная точка зрения на сущность «аскетизма», тожественная у нас с о. И. Л. Янышевым, приобретена нами на основании обстоятельного изучения относящихся к делу первоисточников. Но мы, однако, считаем своим научным долгом констатировать вполне правильное, глубокое и точное понимание существа православного учения по данному пункту, которое мы находим у нашего выдающегося православного богослова, особенно во 2-ой части анализируемого труда. {1}


Воззрения о. И. Л. Янышева — естественно — оказывали сильное влияние и на его слушателей и учеников, из которых для научно-богословского раскрытия вопроса об аскетизме прежде других серьезно потрудился проф. А. Ф. Гусев.

4. Проф. Александр Федорович Гусев

С выступлением на учено-литературное поприще А. Ф. Гусева в душной, застоявшейся атмосфере Нравственного Богословия почувствовалась свежая струйка, предвещавшая наступление нового, более живого и плодотворного направления в разработке этой дисциплины, до этого, по-видимому, находившейся в состоянии безнадежной летаргии. [308]

Выступивши на арену учено-литературной богословской деятельности, молодой, талантливый и энергичный А. Ф. Гусев все свои первые литературные труды посвятил разработке вопросов, относящихся к области этики, выяснению с богословской точки зрения различных моральных проблем.

По картинному выражению проф. А. И. Гренкова, А. Ф. Гусев «смело берет плуг свой, чтобы провести его по заброшенному полю» [309] этико-богословской науки. Со свежестью его научного направления вполне гармонировал и животрепещущий интерес тех вопросов, посильно разрешать которые он брал на себя почтенный труд, за который ему выражали искреннюю благодарность даже лица, не согласные с самыми его основными положениями и задушевными убеждениями. [310] [311]

Затрагивая из области богословского нравоучения вопросы самые основные, принципиальные, проф. А. Ф. Гусев в самых первых своих произведениях коснулся и нашей области — «аскетизма», сделал попытку осветить и эту область христианской этики, менее всего разработанную не только тогда, но и в настоящее время, и по самому существу наиболее трудную, запутанную и сложную.

А. Ф. Гусев с самого начала стал на почву принципиальную и решительно разошелся с тогдашними школьными богословскими традициями. В богословской литературе того времени всецело господствовала точка зрения юридическая, рассматривавшая нравственную жизнь, как ряд действий, определяемых предписаниями нравственного закона и трактовавшая предписания Евангелия, как собрание правил, — как бы внешний, юридически обязательный для христианина кодекс догматов и морали. Из этой системы воззрений логически последовательно вытекало учение об opera supererogatoria, в связи с понятием о так называемых «евангельских советах» в отличие от общеобязательных заповедей.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Повседневная жизнь отцов-пустынников IV века
Повседневная жизнь отцов-пустынников IV века

«Отцы–пустынники и жены непорочны…» — эти строки Пушкина посвящены им, великим христианским подвижникам IV века, монахам–анахоретам Египетской пустыни. Антоний Великий, Павел Фивейский, Макарий Египетский и Макарий Александрийский — это только самые известные имена Отцов пустыни. Что двигало этими людьми? Почему они отказывались от семьи, имущества, привычного образа жизни и уходили в необжитую пустыню? Как удалось им создать культуру, пережившую их на многие века и оказавшую громадное влияние на весь христианский мир? Книга французского исследователя, бенедиктинского монаха отца Люсьена Реньё, посвятившего почти всю свою жизнь изучению духовного наследия египетских Отцов, представляет отнюдь не только познавательный интерес, особенно для отечественного читателя. Знакомство с повседневной жизнью монахов–анахоретов, живших полторы тысячи лет назад, позволяет понять кое‑что и в тысячелетней истории России и русского монашества, истоки которого также восходят к духовному подвигу насельников Египетской пустыни.

Люсьен Ренье , Люсьен Реньё

Православие / Религиоведение / Эзотерика / Образование и наука
Чтобы все спаслись. Рай, ад и всеобщее спасение
Чтобы все спаслись. Рай, ад и всеобщее спасение

Принято думать, что в христианстве недвусмысленно провозглашено, что спасшие свою душу отправятся в рай, а грешники обречены на вечные сознательные мучения. Доктрина ада кажется нам справедливой. Даже несмотря на то, что перспектива вечных адских мук может морально отталкивать и казаться противоречащей идее благого любящего Бога, многим она кажется достойной мерой воздаяния за зло, совершаемое в этой жизни убийцами, ворами, насильниками, коррупционерами, предателями, мошенниками. Всемирно известный православный философ и богослов Дэвид Бентли Харт предлагает читателю последовательный логичный аргумент в пользу идеи возможного спасения всех людей, воспроизводя впечатляющую библейскую картину создания Богом человечества для Себя и собирания всего творения в Теле Христа, когда в конце всего любовь изольется даже на проклятых навеки: на моральных уродов и тиранов, на жестоких убийц и беспринципных отщепенцев. У этой книги нет равнодушных читателей, и вот уже несколько лет после своего написания она остается в центре самых жарких споров как среди христиан, так и между верующими и атеистами.В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.

Дэвид Бентли Харт

Православие