Аскетизм по православно-христианскому учению. Книга первая.

Равным образом, очень трудно и даже невозможно установить с несомненностью, что́ собственно является с точки зрения Соловьева предметом «стыда», или иначе, что именно признается у него абсолютно недолжным для человека. В самом деле, Соловьев в одном месте положительно утверждает, что «захват со стороны материальной жизни, стремящейся сделать разумное существо человека страдательным орудием, или же бесполезным придатком физического процесса», – вызывает противодействие духовного начала, непосредственно выражающееся «в чувстве стыда». [2053] В другом месте философ утверждает, что «половой стыд относится не к физиологическому факту, отдельно взятому, и в этой отдельности безразличному, а также не к половой любви вообще, которая может быть непостыдной и составлять величайшее благо, – предостерегающий, а потом осуждающий голос полового стыда относится лишь к тому пути животной природы, который дурен для человека по существу своему, хотя, может быть, при наличном состоянии человеческой жизни, злом меньшим, необходимым, т. е. относительным добром». [2054] «Предмет полового стыда есть не внешний факт животного соединения двух человеческих особей, а глубокий и всемiрный смысл этого факта». [2055]

В результате половой акт является, по Соловьеву, нарушением «целости» человеческой природы, нарушением «целомудрия». Чувство «стыда» и призывает именно к «сохранению или восстановлению» «целомудрия».

С тем истолкованием значения сущности «целомудрия», которое ему придается у Соловьева, согласиться трудно.

И прежде всего, непонятно, почему в «целомудрии» Соловьев усматривает требование целости, в смысле нераздельности человеческой природы, духовной и телесной, когда прямой филологический смысл этого понятия дает мысль только о целости и здравости ума, о полном обладании своим разумом (благоразумии). [2056]

Русское «благоразумие» точно соответствует греческому «σωφροσύνη» (σαοφροσύνη). которое означает здоровое, нормальное состояние ума, мысли, души, [2057] когда она соблюдает должную меру в своих явлениях и стремлениях. [2058] Отсюда σωφροσύνη означает вообще «умеренность», «скромность», даже «смирение» (modestiam, demissionem, humilitatem), и в этом последнем значении иногда даже прямо противополагается «гордости», излишней самоуверенности и самомнительности (ἡ ὑπερηφάνεια). [2059] В более узком объеме и специальном значении σωφροσύνη означает «умеренность» именно в отношении удовлетворения влечений и позывов природы, и в этом случае означает «свободу от страстей» (τὴν τῶν παθῶν ἐλευθερίαν), [2060] – частнее, «умеренность» в удовлетворении потребностей собственно половых, [2061] не допускающую возможность того, чтобы человек предавался «срамным помыслам». [2062] В этом последнем случае разумеется иногда – и нередко – умеренное и нормальное удовлетворение названных потребностей именно «в браке». [2063] И в этом смысле σωφροσύνη встречается не только у свв. отцов-аскетов, [2064] но и в Св. Писании Нового Завета.

По учению Св. Писания, «целомудрие» представляется возможными и обязательным и в браке, раз о женщине, напр., говорится, что она «спасется через чадородие, если пребудет в вере, и любви, и в святости с целомудрием» (μετὰ σωφροσύνης), [2065] а от епископа, который может быть «одной жены муж», «хорошо управляющий домом своим», детей содержащий в послушании «со всякой честностью», – требуется, чтобы он, вместе с этим, был «целомудрен» (σώφρων). [2066] Таким образом, по смыслу христианского учения, «целомудрие» вовсе не исключается брачным состоянием и вполне совместимо с «деторождением», – следовательно, и с половым актом.

Таким образом, Соловьев с христианским учением в данном пункте не согласен.