Асклепий. Часть 2 (СИ)

Оглядевшись вокруг, девушка испытала странные чувства. Тоску и, пожалуй, обиду. Да, именно. Обиду. Пока она была здесь, в этой клетке, Майк находился там, на Больших играх. А самое неприятное, что изменить это девушка не могла. И Майли переживала не столько из-за того, что не могла быть рядом с братом, сколько из-за того, что по ее вине у Майка теперь возникли проблемы. Точнее, не у Майка, а у Эллиз. У Эллиз, которую Майли помнила так же четко и ясно, как девушка помнила ее. Смотря вместе с няней реалити-шоу, Майли не могла подобрать слов, чтобы описать свое состояние, когда она увидела разговор Майка и Эллиз на набережной. Это был конец. Если их правда сегодня вызовут на дуэль, Майк ее убьет. А учитывая то, каким злым он выглядел во время того разговора, в этом даже не стоило сомневаться. И черт возьми! Если бы только у Майли был шанс объясниться, если бы только она могла сказать Майку, предупредить заранее, успокоить, всего этого не произошло бы. А теперь из-за нее могла пострадать Эллиз… Та самая Эллиз, за которую девушка болела немногим меньше, чем за своего брата.

Увидев девушку на отборочных этапах, Майли не просто удивилась, она на какое-то время даже лишилась всякого дара речи. Майли и представить не могла, что когда-нибудь снова увидит Эллиз. По крайней мере, не в таких условиях. Девушка помнила, что Эллиз была нулевой, поэтому… Что она вообще могла забыть на Больших играх? Хотя, с другой стороны. Это было так похоже на нее. Что в школе, что на играх Эллиз создавала одно впечатление. Следуя за своим острым чувством справедливости, девушка не сдавалась ни перед чем. Ни перед злыми одноклассниками, ни перед Эйси, а теперь, похоже, и ни перед Майком. Провал. Это был просто провал.

Тяжело вздохнув, Майли попробовала встать с кровати, однако, почувствовав знакомую слабость в конечностях, нахмурилась. Да уж. А вот был ее максимум. Снова ощутив это разливающееся в груди чувство обиды, Майли сделала очередную попытку, чтобы встать, и, болезненно поджав губы, она все-таки сделала это. И в этот момент послышался странный звук. Увидев краем глаза движение сбоку, Майли заметила, как на широкой и плотной лозе распустился очередной цветок.

Похожий на огненный взрыв и столь отчетливо напоминающий девушке брата, бархатец, так назывался этот цветок, распустился во всей красе, представ перед своей хозяйкой любимым, но отчего-то горьким напоминанием. И Майли даже не могла понять, что ее беспокоило больше. То, что бархатец снова напомнил о брате, или то, что он служил лишь очередным следствием ее синдрома. Синдром Тагетеса — бесконтрольное использование магии, в случае Майли, бесконтрольное созидание цветов. Цветов — ее стихии. Нахмурившись, девушка снова вздрогнула, словно изнутри ее что-то несильно толкнуло. И вот распутился еще один такой же нежный огненный бархатец. Такой же, но в то же время другой. Для Майли не существовало одинаковых бархатцев, поэтому, оглядевшись, девушка с усилием улыбнулась. Вся ее комната, от потолка до пола, от одной стены к другой, была покрыта цветами и лианами, на которых они произрастали. И среди них были не только бархатцы. Совсем недавно среди них стали появляться и розы. Эти белые, молочные розы, что всегда ассоциировались у Майли с Эллиз. Каждый раз, когда Майли непроизвольно ловила себя на мысли о другом человеке, в ее комнате раскрывался новый бутон. Тот бутон, который девушка интуитивно связывала с этим человеком. Возможно, поэтому вся ее комната была усыпана в большинстве своем бархатцами. Бархатцами, среди которых теперь произрастали столь редкие, но заметные розы.

— Майли, ты идешь? Если что, ты помнишь, я всегда рядом, просто позови, — послышался откуда-то с кухни приглушенный голос, однако Майли на него отреагировала по-своему.

— Я помню! Но не волнуйся, я хочу сама, — ответила Майли, сделав более уверенный шаг ближе к выходу. Переступив через лозу, Майли застыла, услышав теплый и бесконечно нежный голос миссис Прескотт:

— Я знаю, Майли. И я не тороплю тебя, ты большая молодец.

«Нет, неправда» — тут же подумала Майли, поджав губы. Если бы она была таковой, она бы не сидела в этих четырех стенах. Если бы она была таковой, она бы придумала что-нибудь, расшиблась бы насмерть, но нашла пути, чтобы предотвратить конфликт Майка и Эллиз, нашла бы способы, чтобы быть рядом с ними, там, на арене, а не в этом дурацком доме.