Асорин. Избранные произведения

День теплый, солнечный, чувствуется первое бодрящее дыхание весны. Широкая дорога залита солнцем. И Асорин медленно шагает по ней, направляясь к Вентас. Со стуком и звоном проносятся огромные трамваи, проезжают двуколки, идут вереницы мулов, движутся черные и белые катафалки, коляски, переполненные людьми, едущими на восток, в долину. Вдали, рядом со старым мостом, показываются обшарпанные стены низкого домика: это постоялый двор «Эспириту Санто».

Перед домиком, на солнце, играют в карты за круглым столом четыре крестьянина; над ними неторопливо кружат белые голуби, на зеленой лужайке белеют большие простыни, расстеленные на траве для просушки и закрепленные камнями. Показывается белый катафалк с маленьким белым гробом, на головах у лошадей белые султаны. В воздух взлетают два голубя из ручья, где они тихонько что-то клевали; бежит по тротуару собака, вывесив розовый язык, задрав хвост бубликом; катафалк резко остановился — перед ним стремительно пролетает трамвай. Следом едет другой катафалк, черный, с черным гробом; возле постоялого двора резвятся мальчишки, затем проезжает еще один белый катафалк, над тротуаром кружит тень голубя. И трезвонят колокольчики пролеток, лает собака, играют органчики в харчевнях, мальчишки орут: «Не попал, не попал! По этой бей, по этой, по этой! Попал сюда!»

Асорин медленно идет вперед. Окрашенные в зеленый, желтый, красный цвета, показываются строения Вентас с заборами из нетесаных досок, с большими зазывающими вывесками: «Ресторан де ла Унион», «Вилья де Мадрид», «Ла Глориоса», «Лос Андалусес». Народу на улице много, пестрыми волнами движутся щеголи в широких брюках и с зубочисткой за ухом, студенты, служанки, модистки, садовницы, господа в коричневых шляпах и белых галстуках. Органчики оглушительно играют марши тореадоров и томные вальсы; неистово вертится карусель; мелькают вверх и вниз качели. А в ресторанах звякают тарелки и кружат разгоряченные, потные пары… Проезжает белый катафалк, проезжает черный катафалк, две женщины, сидя на перилах моста, визгливо переругиваются и показывают друг дружке кулаки; большими прыжками передвигается нищий, опираясь на две палки; чуло кричит возчику, который проезжает на двуколке, хлеща своих мулов: «Прощай, Пепито!» И веселые, отрывистые, пронзительные звуки органчиков гремят, резвятся, взвиваются над немолчным гулом толпы, выкриками, звонками трамваев, громыханьем повозок, возгласами торговцев, лаем собак, переборами гитар.

Проезжает черный катафалк, проезжает белый катафалк. По ту сторону моста в ресторане поднимают бокалы, пожирают отбивные, похоронные кареты едут мимо, едва не задевая за столики, и органчики играют без умолку. Асорин идет вперед. На углу в больших сковородках пузырится оливковое масло и шипят куски мяса, их переворачивает длинной ложкой неопрятная женщина со слезящимися глазами; мимо нее, мимо огромных освежеванных говяжьих и свиных туш, подвешенных к стене на крюках, проезжают катафалки. И на какой-то миг среди дыма, идущего от сковород, черные силуэты гробов оказываются рядом с кроваво-алыми пятнами туш.

Асорин шагает по Восточному шоссе. Дойдя до вершины зеленого холма, окруженного широкими изумрудными склонами, он останавливается и смотрит вдаль. Громко гудят телеграфные столбы, поет петух, по шоссе медленно движутся черные катафалки, белые катафалки; быстро едут обратно черные катафалки, белые катафалки, звенят колокольчики пролеток со множеством ездоков в черном, длинная вереница фиакров поблескивает на солнце лакированными боками. Впереди, на зеленом пригорке, стоят красноватые здания, четко вырисовываясь на белесо-голубом небе, среди черного кружева безлистных голых крон. Справа виднеются желтые песчаные откосы и карьеры кирпичных заводов, здесь и там красными пятнами высятся штабеля кирпичей; дальше замыкает горизонт могучая гряда Гвадаррамы с белыми снежными вершинами, с темно-синими утесами и выступами… Тихо расплываются вдали два-три белых столба дыма, по шоссе едут и едут катафалки; возницы кричат: «Эй! Эй!»; сильные порывы ветра доносят звуки органчиков, кукареканье петухов, лай собак. Рядом с шоссе, на лугу, пасется стадо овец, овцы блеют, слышится долгий вибрирующий гудок локомотива, время от времени, упорно повторяясь, доносится дальний гул взрывов.