Аспекты православной эзотерики – «Бесы»!

В христианских описаниях говорится приблизительно об этом же — А НЕКАЯ РАЗНИЦА В СОПОСТАВЛЯЕМЫХ ТЕКСТАХ И ГЛУБИНА ПЕРЕЖИВАНИЯ И МЕКСИКАНСКИХ МАГОВ, И ПРАВОСЛАВНЫХ МИСТИКОВ ЗАВИСИТ ТОЛЬКО ОТ МЕНТАЛИТЕТА ЧЕЛОВЕКА И ОТ УРОВНЯ И СИЛЫ ТОГО ИЛИ ИНОГО ДЕЙСТВУЮЩЕГО НА НЕГО БЕСА! Однако эта специфика, своеобразие, детализация и субъективизм восприятия (однородной энергии) никак не существенны и не принципиальны. Из рассказа (современного) монаха (напомним фрагмент):

«— Часто сам диавол приближается к подвижнику. В таких случаях чувствуется жуткий страх. Душу и тело охватывает великая скорбь, не сравнимая со страхом присутствия разбойников. Ибо весь ад приближается к монаху…» [50]

Из описания Кастанеды:

«Затем дон Хуан сделал довольно странное движение. Лицо его исказила гримаса то ли удивления, то ли испуга. И в тот же миг на пороге комнаты, в которой мы сидели, возникла жуткая человеческая фигура. Появление этого необычного человека напугало меня до такой жуткой степени, что у меня закружилась голова. И прежде, чем я успел оправиться от потрясения, человек бросился ко мне и с леденящей кровь свирепостью схватил меня за руки. Меня встряхнуло, словно по телу пробежал электрический заряд. Я онемел от неодолимого ужаса»

(из кн. 7, гл. 7, с. 353).

Строго говоря, по своему качеству, роду и действию бесы везде и всегда одинаковы, бесы есть бесы, будь они русскими, мексиканскими, индийскими или китайскими… И если мы продолжим наше сравнение по определённым признаками, то может вообще показаться, что православные и кастанедовские описания словно соревнуются в выражении одного и того же общего, типичного качества и одних и тех же свойств бесов.

Из книг К. Кастанеды:

«Дон Хуан сказал, что союзник при первой встрече заставил его бенефактора сильно обжечься. Причём шрамы остались такие, словно тот побывал в лапах у горного льва. Самого дона Хуана союзник загнал в тлеющий костёр, и он обжёг себе колено и спину возле лопатки»

(из кн. 2, гл. 2, с. 216).

Впрочем, если собственная специфика или своеобразие в восприятии бесов и магами, и православными молитвенниками и существует, то всё это не принципиально. Как, например, в описании Кастанеды «водяного» беса:

«Держи его! Держи! — завопил дон Хуан.

Я поднял зеркало, вытащив его из воды, но сделал это недостаточно быстро. Вода была похожа на клей. Вместе с зеркалом я вытащил кусок какой-то резиноподобной массы. Эта масса просто выдернула зеркало у меня из рук и уволокла обратно в воду»

(из кн. 7., гл. 6, с. 345).

О восприятии бесов в виде тёмных или чёрных теней, больших или небольших, приведём краткую справку в описании православном:

«…Одни лишь огненные глаза демонов сверкали в преисподней тьме, и носились пред ним их исполинские тени, готовые сдавить его и сжечь своим гееннским дыханием» [51]

«Дьявол с громким криком и рыданием бежал от того места, причём все слышали вопль его и видели тень, пронёсшуюся по воздуху»

(«Жития Святых» свт. Дим. Ростовского).

А теперь гораздо подробнее, с пояснениями у Кастанеды об этих же бесах, именуемых «летунами»: