Аспид

Только несколько дней спустя я узнала, кто погиб. Тетя Шинейд, в гости к которой меня отправили после происшествия, отвезла меня к маме в больницу. Мамины глаза были красными, словно она долго плакала, потом она усадила меня к себе на руки, обняла и рассказала, кого мы скоро будем провожать в последний путь.

Я не хотела верить тому, что услышала, не смогла сдержаться и разревелась, как маленькая. Мама сказала, что мы все обязательно увидимся снова. Однажды на небесах. Что нас всех ждет рай…

Нет, я знала, что не всех он ждет. Но решила ничего не говорить вслух, чтобы не расстраивать ее.

Мистер Флинт не попадет в рай. Я слышала, как страшно он ругается и клянет Бога, стоит ему уронить на пол хоть даже крупинку того порошка, который он постоянно нюхает с зеркальца через трубочку. И видела, как он дает маме яд, от которого она могла умереть.

И отец не попадет в рай. Потому что это он ужасно избил Кристи. Я слышала, как он сам говорил об этом со своим шофером. Это он запирал маму в подвале, если она смела ослушаться его, и не выпускал, даже если она кричала. Это он однажды три дня не давал мне еду, потому что я не захотела есть Тело и Кровь Христовы[12] в церкви. Это он клялся перед иконами, что не успокоится, пока Кристи и ее малютка не узнают вкус земли, хотя Иисус учил нас прощать.

Ангелы не пустят отца за райские ворота, хотя я все равно молилась за него и просила Бога не отправлять его в ад. У него разорвется сердце, когда он поймет, что недостоин рая. Я просила Бога оставить папу на земле и превратить в большое дерево, чтобы он видел небо, жил под ним и тянулся к нему, но корни его уходили в землю и были переплетены с телами тех, кого он погубил.

Зато я точно знаю, что Кристи и Гэбриэл попадут в рай. И что Бог будет рад увидеть их там. Может быть, Он даже сделает их архангелами и подарит им особенные крылья. Огромные, как полнеба, и сильные, как ураган. Кристи будет ангелом милосердия. Гэбриэл будет ангелом света. А малютка Габриэлла будет ангелом утренних звезд, прекрасных и чистых, которые я всегда я вижу на небесах, если просыпаюсь раньше зари…

Но Кристи и Гэбриэл попадут в рай не сейчас. А потом, через много-много лет, когда они состарятся и умрут.

После похорон отца и мистера Флинта у нас с мамой уже не так много дел и забот. Мы часто ездим к Кристи в госпиталь. Кристи очень слабая, и ей нельзя по пустякам вставать с кровати, но ее лицо сияет, и улыбка не сходит с лица, особенно когда она видит меня и Рейчел. Она показывает нам, как подрагивает ее животик, когда внутри толкается и безобразничает маленькая Габриэлла. Мне очень хочется познакомиться с ней! А Габриэлле наверняка хочется поскорее увидеть всех нас, потому что она чуть не родилась раньше срока! Но врачи уговорили ее посидеть в животе еще чуть-чуть. И я тоже каждый раз шепчу ей, что в животе гора-аздо лучше! Нет плохой погоды, домашних заданий, и не нужно ходить в церковь каждый день! Ха-ха.

Гэбриэла мы навещаем тоже! Он забинтован так сильно, что напоминает мумию. Его нос другой формы, и кожа вся в синяках, и ходить он пока не может без костылей, но его глаза горят. Особенно когда я передаю ему письма от Кристи. Ладони Гэбриэла перебинтованы, и он не может пользоваться телефоном, но письма прочесть может. И перечитывает их по многу раз, улыбаясь и глядя на бумагу так пристально, словно там написаны самые-самые прекрасные слова на свете.

Влюбленные – они порой такие странные! Но глядя на них, хочется забыть обо всем грустном, плохом и тяжелом. Хочется просто прыгать до потолка и петь, отдать все свои карманные деньги бездомному человеку на улице, любить всех и всех простить. И еще хочется помолиться Богу, чтобы Он не оставлял их. Чтобы уж скорее Он совсем забыл про меня, но не смел оставлять Кристи, и Гэбриэла, и Габриэллу. Чтобы Он больше не испытывал их и не проверял, а просто обнял невидимыми руками и уже никогда не отпускал.

Эпилог

Отец метил мне в спину. Он сумел вынуть оружие из-за пояса, лежа в луже собственной крови, и прицелился. Рейчел выстрелила в него, чтобы остановить. Первый выстрел убил отца, второй – Флинта, который вылетел из подсобки со скальпелем в руке и бросился на нас с Гэбриэлом.

После происшествия нас обоих отвезли в больницу. Гэбриэла – в интенсив, меня – в отделение гинекологии. У него было сильное обезвоживание и серьезные травмы. У меня – преждевременные схватки, которые врачам чудом удалось остановить. Мы попали в разные госпитали и только через две недели увиделись снова.