Ассасин

— Я… — Лихорадочно соображая, какой ответ мог бы принести мне удачу в этом нелегком деле, я пыталась нести все, что приходило на ум. — Я совершенно не буду тебе мешать. Я буду молчать всю дорогу, буду вести себя тише воды, ниже травы…

Жадно вглядываясь в непроницаемое лицо, я пыталась нащупать правильный вариант:

— Я могу взять другую машину и следовать за тобой на расстоянии в двести метров, могу заплатить тебе…

Его лицо резко поскучнело, и я сменила тактику.

— Хорошо-хорошо! Я могу шутить все дорогу, петь песни, убирать с шоссе камни и поваленные деревья…

Мне казалось, или он едва сдерживался от того, чтобы не рассмеяться? Значит, я на правильном пути? Но через секунду полуулыбка исчезла, и я почти впала в отчаяние.

— Ну подскажи мне, что я могу для тебя сделать? Я могу делать то, что ты скажешь…

Рен медленно поднял голову и посмотрел исподлобья. Его взгляд оставался холодным, но теперь в нем появился интерес.

Вместо облегчения меня вдруг начала сотрясать мелкая дрожь. Если моя догадка верна, то я должна предложить ему все и даже больше. Ну уж нет! Этого он не дождется! Все, что угодно, только не повиновение каждому слову. Нет, нет и еще раз нет!

А потом я сникла. У меня нет выбора. Совсем. Никакого. И если вредный Декстер хочет услышать именно это — я скажу ему. Скажу все, что угодно.

Пытаясь унять трясущиеся руки, я зажала их между коленями и, не поднимая головы, тихо произнесла:

— Я поняла. И я согласна. Согласна подчиняться любым твоим желаниям.

Вот теперь его губы изогнулись в настоящей широкой улыбке.

— Молодец.

— Только с одним условием, — подавленно добавила я. — Если я о чем-то не захочу говорить, ты не будешь на меня давить.

Постукивая по подлокотнику пальцами, Рен какое-то время задумчиво смотрел в сторону, затем повернулся и произнес:

— Выезжаем после обеда. Я заеду за тобой в три.

Уже после того, как он ушел, я все еще сидела в кресле и пыталась разобраться в собственных ощущениях — ведь я должна радоваться? Так? Ведь я увижу Марка, и значит, есть надежда поговорить, все исправить. Все обернулось как нельзя лучше — мне не придется искать его самой, не придется арендовать машину, не придется вновь мчаться ночами напролет по темным дорогам — моим водителем станет Рен. Разве не об этом я когда-то мечтала — сидеть с ним рядом, разговаривать, просто ехать? А если так, то откуда это странное ощущение, что я только что заключила сделку с дьяволом?

* * *

Проходя мимо колонн подземного гаража быстрым шагом, Рен не переставал думать о причинах собственного поведения.

Ну спрашивается, зачем? Что толкнуло его взять эту девчонку с собой? Сказать, что он удивился, обнаружив Эллион в приемной, — значит не сказать ничего. А с какой настойчивостью она добивалась встречи с Марком — нет, вы только посмотрите! И Джордан ей, видите ли, не подойдет! Какая напористость, какая экспрессия!

В тот момент, когда она ощетинилась в ответ на его фразу про «вкус» — да, пусть едкую, — он едва не задушил ее голыми руками. А стоило ему упомянуть про их очевидную со Стэндэдом связь, она вскинулась как облитая кипятком кошка.

Декстер усмехнулся, открыл дверцу машины и сел внутрь. Как, однако, реалистично Эллион умеет вызывать на лице любые нужные эмоции, стоит отдать ей должное за мастерство.

Что ж, им действительно по пути, и это может обернуться очень кстати. Кстати хотя бы тем, что он извлечет из этого выгоду — если не физическую, то моральную. Ибо она предала его уже дважды. И заставив ее признать его власть над ней, сегодня он испытал ни с чем не сравнимое удовлетворение.

Элли не так проста, как кажется, — в этом он уже успел убедиться, однако до сих пор ловил себя на мысли, что испытывает к ней влечение. Черт, прилипло же! А ведь она в открытую заявила про себя и Марка, сообщила, что с ним, Реном, только забавлялась.

А он идиот… Идиот.

Мужчина за рулем вывернул с парковки, выехал на ближайшую улицу и принялся ждать, пока сигнал светофора сменится зеленым.

Ничего, она узнает, что значит «платить». Она заплатит за все: за каждую секунду, что он провел в тоске, за каждый болевой импульс, что сжимал его сердце. Теперь, когда у них будет достаточно времени, Рен собирался не просто наслаждаться мучениями Элли — он собирался наблюдать, как она медленно, капля за каплей, будет впитывать яд, которым он наделит каждое слово. А потом, после всего, он еще и использует ее против Марка. Наверняка нервы директора не выдержат, осознай он, что шея его любимой игрушки может переломиться под умелыми руками киллера, и самолично предпочтет рассказать все, что требуется.

«Давай, жди меня, Элли. Нас с тобой ожидает весьма приятное времяпрепровождение».

Отражающиеся в зеркале губы Рена медленно скривила холодная усмешка.

* * *