Ассасин

Встречались они не часто, но когда сходились, то по какой-то негласной договоренности никогда не вспоминали о своей последней операции, справедливо полагая, что именно она стала главной причиной столь неожиданного завершения их карьеры.

У Анисимова были основания полагать, что часть расформировали намеренно. Начальству, курировавшему атомный проект, хотелось, чтобы люди, служившие на объекте, растворились на родимых просторах, навсегда позабыв о том, что видели и что охраняли. Игорь был уверен, что родись он несколькими десятилетиями раньше, так наверняка закончил бы свое существование в одном из сибирских лагерей. А так его просто предупредили об ответственности, дали подписать соответствующую бумагу и отправили на все четыре стороны, не позаботившись о дальнейшем трудоустройстве.

— Разумеется, — сдержанно ответил Анисимов на прямой вопрос Терехина.

Распространяться на эту тему не хотелось даже с Федором. Несмотря на годы, отделявшие их от памятных событий, рана не затянулась и болела при каждом упоминании об этой операции. Не таким ему виделось собственное увольнение.

Федор тоже не вспоминал об операции «Печора». В группу он был приглашен в качестве специалиста по атомной энергетике. Мечтал о собственном проекте, грезил амбициозными идеями, но неожиданным образом его проект был отвергнут. По-другому, им всем дали пинка под зад. Ощущение не из самых приятных.

— Ты помнишь, сколько тогда там было шахт?

— Как же мне не помнить, если именно я отвечал за их боевой режим, — хмыкнул Анисимов.

— Девять! — ответил за него Федор. — Они были расположены вдоль разлома. Разлом был глубинный и практически был связан с мантией. Он должен был тряхнуть земную кору так, что не приведи господи!

— Так и тряхнуло, — сдержанно заметил Игорь, вспомнив высокую сопку, возникшую на плато.

Была еще глубокая воронка с повышенным радиационным фоном. Недели через две, когда радиация спала, они приходили на нее посмотреть. Воронка выглядела настолько глубокой, что казалось, будто она соединяется с самым центром земли. Но потом грунтовые воды залили ее до самого края, отчего получилось круглое, будто блюдце, озеро. Изменился, правда, цвет воды, сделавшись отчего-то темно-красным, напоминая этим незаживающую рану.

Последний раз Анисимов побывал в том районе полтора месяца назад, именно тогда он и обнаружил там мумию. Озера было не узнать — берега поросли кустарниками, вытянулись деревья. Лет через двадцать там будет чаща, сквозь которую можно будет пробиться только с топором в руках.

— А вот две шахты так и не взорвались, — помолчав, сообщил Анисимов.

— Как не взорвались? — удивился Федор. — Ведь там же стояли электродетонаторы, я сам их устанавливал.

— И тем не менее — это факт! — Ухмылка Анисимова была горькой. — Чего-то там не сработало… Одно дело — чистая теория, а совсем другое — практика. Некоторые законы физики на такой глубине не действуют. Что-то пошло не так… Я не могу сказать точно, что именно. Может быть, виной всему была жара, которая на этой глубине особенно высокая, но электродетонаторы не сработали.

— Ты хочешь сказать, что в шахтах по-прежнему лежат атомные заряды?

— Да. Это я и хочу сказать.

— Ну дела! Там хоть есть какая-нибудь охрана?

— О какой охране ты говоришь, — отмахнулся Анисимов. — Ты забыл, что происходило в то время? Все позиции свернули в течение нескольких часов и отбыли в город. А кому нужно было все это охранять? Страна развалилась, а тут какие-то ядерные боеголовки! Да и Кремлю в то время не до того было. Просто заварили входы в эти шахты, а концы электродетонаторов запаяли. Да и как ты оттуда вывезешь заряды? Ты представляешь, какой это вес, какая сложная транспортировка! Я там был полтора месяца назад. Все, конечно, заросло, но узнать можно. Можно даже шахты отыскать. И никого во всей округе. Так что о какой охране ты говоришь…

Некоторое время они задумчиво молчали.

— Ты говорил, что за тобой следят? — после паузы спросил Терехин.

— Похоже на то.

— А может, этим людям нужно узнать данные об этих атомных зарядах? В наше время эти заряды нужны многим. Ими можно будет шантажировать целые государства.

— Ты это серьезно?

— Вполне. Но ты же об этом должен знать не хуже меня. Ты же входил в группу Соколова. А за день до того, как был произведен взрыв, ты был у него… Чего ты на меня так смотришь? Ты не помнишь? Ну, вспомни тот самый последний день, когда мы покидали расположение.

Анисимов попытался припомнить последний день в части, сосредоточиться на полковнике Соколове. Но ему почему-то вспоминался человек, замурованный в ледяной глыбе. Может, в этом нет ничего особенного, что глыба наледи появилась среди болотистого плато? Может, это своеобразный знак? На поверхность ее выбросило взрывом. Вот она и осталась лежать на склоне сопки, лишь слегка оплавившись по краям от неяркого северного солнца.