Assassin's Creed. Ересь

– Надеюсь, вы не собираетесь предложить отказаться от этого направления исследований? – Голос Летиции Инглэнд прозвучал обманчиво кротко.

– Конечно нет, – заверил ее Саймон. – Но я думаю, «Анимус» может сделать для ордена гораздо больше. У него есть одна возможность, которую мы недостаточно изучили. И эта возможность, я уверен, при условии строгого контроля даст нам такие же преимущества, как и частицы Эдема. – И под второй стрелкой Саймон написал – ЗНАНИЕ. – Вы можете подумать, что информация равнозначна знанию. Но необработанная информация, чтобы стать полезной, требует контекста. Например, мы имеем факт – существует место, где есть земля, камни, деревянные бревна и вода. В процессе осмысления мы понимаем, что вода – это океан, земля и камни – скалистый берег, а деревянные бревна – мачты морского судна. Мы, таким образом, дали необработанной информации контекст, и она превратилась в некое умозаключение. С большой долей вероятности мы можем сказать, что произошло кораблекрушение.

– Саймон, у меня сегодня плотный график, – сказал Алан Риккин. – Ближе к делу, иначе с большой долей вероятности ваш собственный корабль развалится прежде, чем отправится в первый рейс.

Саймона бросило в жар, но он должен был признать, что метафора удачная.

– Моя идея такова: пока компьютеры расшифровывают и анализируют информацию, мы, разумеется, максимально используем не только технологии, но и ценность человеческого фактора. Чуть позже я к этому вернусь. Как только мы начнем использовать «Анимус» не только для сбора данных и необработанной информации, но и для получения знания со всеми его замечательными нюансами, вы только подумайте, как много для нас тогда откроется.

Он вернулся к доске и под словом ЗНАНИЕ написал Частицы Эдема.

– С информацией мы знаем что – этого достаточно, чтобы идентифицировать конкретный артефакт, – и где. Но знания покажут нам, что эта частица делает, как она использовалась и… – последние слова Саймон написал жирными буквами, – как вновь заставить ее работать.

Члены Девятки смотрели на доску: кто с недоверием, кто с воодушевлением, а кто с открытой враждебностью. Но большинство в той или иной степени демонстрировало заинтересованность. Именно за это Хэтэуэй и ухватился.

– И давайте теперь попробуем приложить Знание к ассасинам, – сказал Саймон. – Нам, например, неизвестно, кто был ассасином в конкретный отрезок времени или где ассасин находится сегодня. Но мы будем знать, какими они были, то есть будем знать их личностные характеристики. Мы будем знать, что для них и братства имеет значение и как их кредо менялось в течение лет. Мы будем лучше знать, как манипулировать ими и как их уничтожить. И когда мы начнем ценить знание выше просто данных и информации, заранее невозможно предсказать, что нам может открыться. Мы не знаем того, что нам неизвестно. Потенциал – потрясающий. – Саймон отступил от доски, рассматривая то, что он написал. – Разумеется, эти цели останутся для нас главными, – сказал он, обводя маркером слово ИНФОРМАЦИЯ и комментарии под ним. – Но как только мы запустим процесс, то сможем использовать «Анимус» для того, чтобы увидеть переплетение связей. Узоры. Мы сможем вновь открыть потерянные теории, идеи, изобретения, раз и навсегда увязать воедино многовековые тайны. Определить, какие реальные события скрываются за пеленой легенд, мифов и народных преданий. Я утверждаю, все это возможно, при условии, что мы расширим границы применения «Анимуса», избавимся от привычных стереотипов и откроем ум для новых идей.

– Что мы сейчас и делаем. – Килкерман сидел, сложив руки на толстом животе, в глазах ни тени насмешки или иронии. – Поверь мне, Саймон, мы очень внимательно тебя слушаем.

– Да… и мы можем малыми усилиями добиться многого.

– Пятнадцать лет назад мы не нуждались в таком сентиментально-романтическом подходе для непосредственного устранения нашего врага. – Презрение в голосе Стернса мгновенно сделало атмосферу в комнате ледяной.

– Действительно, не нуждались. Но наших врагов становится все труднее обнаружить. Они стали умнее и изобретательнее. И нам, если мы хотим их остановить, также нужно стать умнее и изобретательнее.

– Время – драгоценный ресурс, – многозначительно вставил Берг.

– Именно так, – подхватил Саймон, – и мы должны очень тщательно его распределять. Недавно мы потратили очень много времени на тщетные поиски частиц Эдема, а вместе с тем в нашей коллекции есть артефакты, о назначении которых нам ничего не известно, и артефакты, каким-то образом поврежденные. Мы могли бы сузить границы использования «Анимуса» и в то же время сделать его работу более универсальной. Нам следует сконцентрировать внимание на известных нам индивидуумах, чья ДНК содержит значительное число генов Предтеч, и…

– Мы уже это делаем, – перебил его Альваро Граматика.