Assassin's Creed. Последние потомки. Гробница хана

– Я думал, что знаю их, – сказал он. – Они разорвали связи со мной, когда прибили записку с угрозами к воротам моей конюшни.

– Они будут утверждать, что это ты разорвал с ними связь, когда забрал их земли.

– Я не стану с тобой спорить, Ричард, – Брэндон выхватил ключ. – Мне кажется, что ты просто отойдешь в сторону и позволишь им сжечь этот дом дотла, как они и пригрозили сделать.

– Я хотел бы поговорить с ними, прежде чем это произойдет. Надеюсь, ты передумаешь до наступления темноты.

Его сын вышел из библиотеки, и, когда он ушел, Брэндон опустился в кресло, уже чувствуя себя усталым. Шон был с ним до конца этого дня, пока старый ирландец готовился к возможному нападению. Брэндон отдал мушкеты двум смотрителям и слуге, который утверждал, что он хороший стрелок. Он попытался отправить дочерей и жену к своей сестре в Кинсейл, но они и слышать об этом не хотели, и ему пришлось признать, что его жена была такой же, как он. Он приказал намочить соломенные крыши конюшни и хлевов, чтобы они не так быстро загорелись. В каждой комнате стояли ведра с водой.

Сын Брэндона не участвовал в этих приготовлениях. Но когда семья села обедать, Ричард наконец вошел и, молча кивнув в сторону отца, занял свое место за столом. Аппетит был хорошим, но настроение оставляло желать лучшего. Любой незначительный звук, доносившийся снаружи, приносил общее напряжение в комнату.

После еды жена и дочери Брэндона пошли в гостиную. Он собирался пойти за ними, когда его сын положил руку ему на плечо.

– Мы можем поговорить в библиотеке?

Брэндон кивнул.

– Конечно.

Он улыбнулся жене и последовал за сыном, а когда они остались наедине, спросил:

– Ты будешь драться, если до этого дойдет?

Ричард отошел от него. Он выглядел оскорбленным.

– Конечно, буду. Ты мой отец, а это мой дом. Ты сомневаешься в моей преданности?

– Я надеялся, что не буду разочарован, – Брэндон подошел к сыну. – И ты меня не разочаровал.

– У нас бывают разногласия, но я на твоей стороне.

Брендон положил руку на плечо сына.

– Давай просто надеяться, что угроза «Белых парней» так и останется угрозой.

– Этим я и занимался весь день. Говорил с теми, кто еще дружелюбен к нам, пытаясь их успокоить.

Брэндон отдернул руку.

– Что?

– Я не говорил необдуманно. Не давал никаких обещаний или уступок. Я просто попытался напомнить им о нашей доброжелательности.

Брэндон мог только восхищаться искренностью и оптимизмом сына, и, возможно, жалел, что ему этого не хватало.

– Уверен, что они оценили твои усилия.

– Возможно. Однако сделал ли я что-то хорошее…

Брэндон улыбнулся.

– Я сужу о человеке по его намерениям. Пошли, присоединимся к твоим сестрам.

Они перешли из библиотеки в гостиную, где Брэндон испытал то же чувство удовлетворения, что и утром на холме. Джейн, его старшая дочь, тихо играла на фортепиано, а остальные читали или беседовали в мягком свете ламп. Брэндон и Ричард нашли себе места, и вся семья приятно провела следующие несколько часов. Когда пришло время идти спать, его жена и дочери не смогли заставить себя подняться наверх. Они остались в гостиной, пока Брэндон и Ричард баррикадировали двери и осматривали комнаты на первом этаже, периодически выглядывая в окна.

Шон чувствовал страх своего предка и разделял его. На карту было поставлено все. Время тянулось медленно. Постоянное напряжение наполняло суставы и мышцы пожилого мужчины, причиняя незнакомую Шону боль. Его предыдущая симуляция воспоминаний Томми Грэйлинга была совсем другой. Томми был намного моложе и сильнее Брэндона. Но оба мужчины были храбрыми и упрямыми.

– Я думаю, пришло время выходить, – вдруг сказала Виктория.

– Что? – спросил Шон. – Почему?

– Мы получили нужные данные о твоей двигательной коре, и на девяносто семь процентов уверены, что этот предок никогда не имел дела с какой-либо частью Трезубца.

– Могу я задержаться еще немного? – спросил Шон. Он хотел досмотреть это воспоминание.

Виктория сделала паузу.

– Еще несколько минут.

– Спасибо.

Поэтому Шон остался в симуляции, и за два часа до рассвета сторожа предупредили Брэндона о толпе, которая приближалась к его дому. Это известие взбудоражило семью, и все заняли свои позиции, готовясь к тому, что должно было произойти. Брэндон разместил стрелков в каждой угловой комнате. Через окно он видел приближающихся хулиганов, одетых в белые рубашки, несколько трусов прятали лица под белыми капюшонами.

Некоторые из них вооружились вилами и косами, у многих в руках были факелы. Добравшись до дома, они даже не думали вести переговоры. Они громко кричали и бросали кирпичи.

Некоторые из их «снарядов» разбили окна, усеяв осколками стекла пол и мебель. Брэндон приказал тем, кто был вооружен мушкетами, проявлять сдержанность как можно дольше, опасаясь, что огнестрельное оружие может разъярить толпу.

– Будем надеяться, что их цель состоит только в том, чтобы запугать, – сказал Ричард отцу.

– Будем надеяться.