Assassin's Creed. Ренессанс

Эцио выронил из рук книгу сонетов Лоренцо. Гибель Кристины сделала его еще решительнее в стремлении уничтожить зло, именуемое Савонаролой. Флоренция достаточно настрадалась под властью этого безумца. Его чары действовали на людей всех возрастов и сословий, одинаково захватывая образованных и неграмотных. Те же, кто отказывался принимать бредни Монаха, подвергались гонениям и были вынуждены либо уходить в глубокое подполье, либо покидать город.

– Правление Савонаролы выгнало из Флоренции многих, кто мог бы нам помочь, – говорил ему Макиавелли. – Пока что его власть сильна. У Монаха достаточно врагов за пределами нашего города. Миланский герцог, например. Я уж не говорю о нашем старинном приятеле Родриго. Но ни тот ни другой не в силах выбить Савонаролу из города.

– А что это за «костры тщеславия»?

– Самая безумная из всех затей Савонаролы и круга ближайших его приспешников. Они науськали своих последователей, чтобы те ходили по домам и выискивали у владельцев вещи, которые Монах объявил безнравственными и греховными. Пудра, румяна, зеркала, не говоря уже о книгах и картинах… Богопротивными объявлены и все игры – даже шахматы. То же относится и к музыкальным инструментам, поскольку услаждение слуха отвращает человека от религии. Все это стаскивалось на площадь Синьории, складывалось в громадные костры и сжигалось. – Никколо покачал головой. – Флоренция безвозвратно лишилась множества удивительнейших и красивейших вещей.

– Но ведь когда-нибудь город устанет от этого безумства?

– И усталость станет нашей лучшей союзницей, – улыбнулся Макиавелли. – Мне думается, Савонарола искренне верит, что Судный день вот-вот наступит. Вот только никаких зримых признаков нет. Даже те, кто поначалу безоговорочно верил ему, начинают колебаться. Жаль, что многие влиятельные люди продолжают слепо верить Савонароле и поддерживать его. Если мы сумеем устранить их поддержку…

Для Эцио началось жаркое время. Он выслеживал и уничтожал наиболее заметных сторонников Савонаролы. Это были люди из всех слоев и сословий: известный художник, старый солдат, купец, несколько священников, врач, крестьянин. Была даже пара людей знатного происхождения, фанатично цеплявшихся за учение, внушенное им Монахом. Некоторые перед смертью прозревали и видели страшные последствия своих заблуждений. Другие умирали с именем Савонаролы на устах. Выполняя эту тяжелую и неблагодарную миссию, Аудиторе сам зачастую бывал на волосок от смерти. Но вскоре по городу поползли слухи. Поздними вечерами, в грязных тавернах и темных переулках, люди шепотом передавали друг другу: «Ассасин вернулся. Ассасин явился спасать Флоренцию…»

Эцио до глубины души огорчало нынешнее состояние его родного города. Здесь он родился и вырос, здесь были его корни. Флоренция знала разные времена, но никогда еще на ее улицах не полыхал такой губительный огонь ненависти, а в воздухе не разливался дурман извращенного религиозного рвения. Скрепя сердце Аудиторе продолжал вырывать из жизни сторонников Савонаролы. Каждый удар его клинков был как порыв ледяного ветра, очищающего поруганный город от тех, кто лишил Флоренцию ее славы. Убивал Эцио лишь после того, как были исчерпаны все иные способы воздействия на разум и душу заблудших и далеко отпавших от Бога. Он проявлял сострадание к своим жертвам и даже в самые мрачные часы ни разу не отступил от Кредо ассасина.

Постепенно общий настрой города стал меняться. Савонарола видел, что число его безоговорочных (и бездумных) сторонников начинает уменьшаться. Макиавелли, Ла Вольпе и Паола помогали Эцио, занимаясь настойчивым просвещением горожан. В городе вспыхивали очаги недовольства, которые медленно, но неумолимо разгорались.

Последним из тех, кого Эцио наметил своей целью, был проповедник, несомненно обладавший даром слова. Аудиторе выследил его, когда тот разглагольствовал перед толпой возле церкви Святого Духа:

– Жители Флоренции! Подходите! Слушайте внимательно! Конец света близок! Настало время покаяться и умолять Бога о прощении! Если ваши глаза не видят происходящего, пусть ваши уши внемлют моим словам. Знамения конца света окружают нас повсюду. Мятежи! Голод! Болезни! Стяжательство! Все это – предвестники тьмы! Мы должны твердо стоять в нашей вере, дабы тьма не поглотила нас! – Лихорадочно блестевшие глаза проповедника внимательно оглядывали толпу. – Вижу, вы сомневаетесь. Считаете меня спятившим. Но разве римляне не считали безумцем Иисуса? Знайте: когда-то и я сомневался. Но это было до моей встречи с Савонаролой. Он показал мне истину! Наконец мои глаза открылись. И сегодня я стою перед вами в надежде, что, быть может, и мне удастся открыть вам глаза!

Проповедник умолк, переводя дыхание.