Assassin’s Creed. Последние потомки

– Все готово, – сказал Монро. – Я запущу симуляцию на счет три. Приготовьтесь. Призывные бунты были адом на земле.

Глава 8

Наталия пристально смотрела в зеркало. В гримерной она была одна, но лицо, которое глядело из зеркало на нее, было чужим. У этой молодой женщины, чей амбициозный разум и воля требовали подняться над ролью дублера, присущей Наталии, до роли первого плана, были черные волосы, блестевшие в теплом газовом освещении. Вокруг ее больших глаз были густо нанесены тени. Алое платье на ней, по смутным воспоминаниям Наталии, покупалось в Париже, и его стоимость (она совершенно уверена в этом) потрясла бы ее, если пересчитать в соответствии с инфляцией.

А еще она была оперной певицей. И не просто оперной певицей, а Аделиной Патти. Будучи вундеркиндом, впервые она вышла на сцену в возрасте семи лет. Теперь, в двадцать, она уже объехала все Соединенные Штаты, Европу и Россию. В прошлом году, получив личное приглашение, она пела в Белом доме для Авраама Линкольна и его жены Мэри Тодд.

Кто-то осторожно постучал в дверь.

– Мадемуазель?

Наталия удалилась за занавес и позволила выйти на сцену Аделине.

– Да?

– Это Уильям, – сказал мужчина. – У меня ваш гонорар, мадемуазель. Могу я войти?

– Войдите, – разрешила Аделина.

Дверь открылась, и в гримерку вошел менеджер театра Niblo’s Garden, невысокий и в некотором роде круглый, но только в центральной части тела. В рукаж он держал небольшую кожаную сумку, которую сразу же поставил на пол возле себя.

– Мои извинения, если вам кажется вульгарным то, что я вот так общаюсь напрямую с вами, – произнес он. – Если бы ваш администратор так внезапно не заболел…

– Спасибо, сэр, – ответила Аделина. – Не стоит извинений. Надеюсь, все оплачено полностью?

Она подняла сумку за ручки и обнаружила, что та весила, наверное, фунтов восемь. При нынешней рыночной цене на золото она должна была весить все десять.

– Не полностью, не так ли?

Уильям вынул из кармана платок и промокнул лоб.

– К сожалению, мисс Патти, это так. Я принес четыре тысячи золотом, а оставшееся, это последняя тысяча, вы получите после продажи билетов.

– Мне казалось, в моем контракте ясно прописаны условия, – сказала Аделина.

– Да, предельно ясно, – ответил он.

– Пять тысяч золотом. Оплата вперед. Полностью. Или я не выйду на сцену.

– Да, конечно, – Уильям снова протер лоб, – я думал, может быть…

– Что? Вы думали, может быть, я сделаю исключение?

– На это я надеялся, да, – Уильям опустил глаза и его взгляд будто прилип к полу. Аделина видела его потрясение и понимала, что сам он не способен найти выход из этой ситуации.

– Хорошо. Вот что вы сделаете, Уильям. Как вы, наверное, заметили, мне еще нужно обуться. Я сделаю это, как только условия моего контракта будут соблюдены. Так что вы пойдете вниз и посмотрите, сколько уже выручено за билеты. Из этого вы и выплатите мне остаток гонорара. Но я сделаю исключение для вас.

– Да? – Уильям поднял глаза.

– Я возьму наличные вместо золота.

Он опустил плечи и кивнул.

– Да, мадемуазель.

С небольшим поклоном он покинул комнату, и певица снова осталась в одиночестве. Из-за занавеса ее сознания выглянула Наталия, восхищенная силой и уверенностью Аделины. У Наталии, конечно, тоже была уверенность, но она редко ее демонстрировала. Большинство людей считали ее застенчивой, но это было совсем не так. Она не боялась людей и не нервничала в их присутствии. Она предпочитала считать себя сдержанной. Но у Аделины Патти не было ни капли сдержанности, и хотя Наталия знала, что это не она будет стоять на сцене перед зрителями, она боялась этого опыта и надеялась, что Уильям не вернется с остатком гонорара.

– Интересно, – произнес Монро.

– Что? – спросила Наталия.

– Аделина Патти трижды была замужем, но свидетельства о детях отсутствуют.

– Ну, она мой предок, значит, в какой-то момент она все-таки родила.

– У нее было несколько романов. Возможно, в каких-то из этих отношений у нее был ребенок, и она держала это в тайне.

– Три брака? Романы? – Наталия покачала головой. – Она и вправду была своевольной.

– Похоже на то.

Несколько мгновений спустя Уильям постучал в дверь, и Наталия скрылась.

– Войдите, – сказала Аделина.

Уильям отворил дверь и вошел обратно в комнату, все еще протирая лоб платком.

– Нашли?

– У меня восемь сотен долларов, – ответил Уильям. Он вытащил пачку купюр из кармана и вручил ее Аделине. – Надеюсь, этого будет пока достаточно. Зал полон, и я уверен, что вы не хотите заставлять публику ждать.

Аделина улыбнулась и взяла деньги, положив их в сумку вместе с золотом. Затем она достала левую туфлю и надела ее. Уильям вздохнул.

– Спасибо вам, мадемуазель, спасибо. Я…

Аделина взяла правую туфлю и вручила ему, а он принял ее так, будто это было что-то хрупкое и в то же время горячее. Затем она снова откинулась в кресле, наполовину обутая.

– Я наденю вторую туфлю, когда вы принесете мне оставшиеся две сотни долларов. Публика подождет.