Ассегай

Первая мировая война разразилась внезапно, и не росчерк пера или чье-то зловещее заявление послужили к ней сигналом. Скорее ее начало напоминало крушение поезда, в котором, один за другим, пострадали все не сумевшие вовремя затормозить вагоны железнодорожного состава. Европу к войне подтолкнули многочисленные договоры о взаимопомощи, и после того как Австрия объявила войну Сербии, Германия объявила войну России и Франции, а Британия, в свою очередь — случилось это 4 августа 1914 года, — Германии. Вскоре предсказанные Лусимой огонь и дым заволокли весь мир.

И снова население лишь недавно ставшей единой Южной Африки разделилось. Луис Бота, некогда командующий старой бурской армией, и его товарищ по оружию, генерал Янни Смэтс, сражавшийся вместе с Ботой против объединенных сил Британской империи, на сей раз поддержали англичан. Прочие бурские лидеры в большинстве своем ненавидели британцев всем сердцем и выступали за то, чтобы занять в этом конфликте сторону кайзеровской Германии. Лишь с огромным трудом Боте удалось заручиться поддержкой парламента и послать в Лондон телеграмму, в которой он информировал британское правительство о том, что Англия может отозвать находящиеся в Южной Африке военные силы, так как он, Бота, и его люди намерены встать на защиту южной части континента от Германии. С благодарностью приняв подобное предложение, Лондон поинтересовался у Боты, не может ли он со своей армией вторгнуться в соседнюю, германскую Юго-Западную Африку и заглушить радиостанции в бухте Людериц и Свакопмунде, откуда в Берлин беспрестанным потоком уходит ценная информация касательно всех передвижений британских ВМС в южной части Атлантического океана. Бота без раздумий согласился, но в рядах его сторонников уже зрел кровавый мятеж.

Бота был лишь одним из троицы прежних бурских лидеров и героев. Кроме него, в так называемый триумвират входили Кристиаан Девет и Якоб Геркулаас Коос Деларей. Девет сразу выступил в поддержку Германии, и все его люди ушли с ним. Они окопались в укрепленном лагере на краю пустыни Калахари, и Бота даже не предпринял попытки выкурить их оттуда. Пойди он на штурм, страну охватило бы полномасштабное восстание и голодный зверь гражданской войны вырвался бы из клетки.

Хотя Деларей не выступил открыто против Боты и Британии, мало кто сомневался в том, что рано или поздно он это сделает — вопрос был лишь во времени. Бота не знал, что он ожидает вестей из Германии и что из Вискирхе на помощь Деларею готовится вылететь «Ассегай». Сообщение о дате вылета дирижабля должны были передать из Берлина через мощную радиостанцию в контролируемом немцами Свакопмунде, небольшом городке на юго-западе, у границы с Южной Африкой.

В Вискирхе, полным ходом шла погрузка. Граф Отто фон Мирбах и Альфред Лутц всю ночь корпели над грузовой декларацией. В расчетах своих они исходили из допущений и полагались главным образом на интуицию: ни тот ни другой не имели опыта полета на дирижабле над пустыней Сахара в летние месяцы, когда температура колеблется от пятидесяти пяти градусов по шкале Цельсия в полдень до нуля в полночь.

Суммарный объем несущего газа, водорода, составлял 2,5 миллиона кубических футов, но дирижабль должен был ежедневно выпускать большое количество газа, чтобы компенсировать вес сжигаемого топлива, иначе воздушный корабль сделается слишком легким, станет неуправляемым и поднимется в верхние слои атмосферы, где экипаж погибнет от холода и недостатка кислорода. Основные резервуары были заполнены до краев: 549 850 фунтов горючего, 4680 фунтов масла и 25 000 фунтов водяного балласта. Экипаж, состоявший из двадцати двух мужчин и одной женщины, вместе с багажом весил в общей сложности 3885 фунтов. Теоретически это позволяло принять на борт 35 800 фунтов полезного груза.

После недолгих раздумий граф Отто решил отказаться от 7000 мин в пользу дополнительного количества золота. В конечном счете именно золото должно склонить чашу весов в их пользу. Всю наличность перевели в восемнадцатикаратные золотые монеты, половину которых составили британские соверены, а другую — германские рейхсмарки. Монеты поместили в небольшие холщовые мешочки, которые, в свою очередь, уложили в прочные, с надежно закрепленными крышками патронные ящики. Ящиков в итоге набралось 220 штук. Каждый весил 110 тройских фунтов — примерно такой груз приходится на каждого африканского носильщика во время сафари. На протяжении довольно долгого времени золото оценивалось в американских долларах, и несколько десятилетий цена его оставалась фиксированной и равнялась двадцати одному доллару за чистую унцию. Цифры графу Мирбаху давались легко: его груз стоил около девяти миллионов долларов, что, даже с учетом вызванного разразившейся войной текущего хаоса на валютном рынке, в переводе на фунты стерлингов составляло два миллиона.

— Да за эти деньги буры будут мне мило улыбаться до конца жизни!