Ассегай

Стараниями Отто завтрак больше напоминал банкет, главной темой которого была, разумеется, утренняя охота. Сидя во главе стола, с завидным аппетитом расправляясь с яичницей и запивая ее кофе, щедро сдобренным отборным коньяком, граф в красках описывал свои охотничьи подвиги. В завершение долгого и подробного рассказа он вскользь помянул Леона.

– Когда из трех буйволов остался один – да и тот полуслепой, – я разрешил прикончить его Кортни. Конечно, раненый, бык не представлял большой опасности, но надо отдать должное и нашему охотнику – ему удалось прикончить этого буйвола весьма эффектным ударом.

В этот момент внимание графа привлек шум за палаткой. Хенни Дюран и несколько скиннеров усаживались на подводу.

– Куда они собираются?

– За вашими буйволами, сэр.

– А зачем они здесь? Их головы, как вы сами сказали, ничего собой не представляют, а мясо наверняка старое и слишком жесткое, чтобы пускать его в пищу.

– Носильщики прокоптят его и высушат, а потом с удовольствием съедят. В этой стране ценится любое мясо.

Граф вытер салфеткой губы и поднялся из-за стола:

– Я поеду с ними. Хочу посмотреть, как это делается.

Характерное для графа решение все же застало Леона врасплох.

– Я поеду с вами.

– Вы мне не понадобитесь, Кортни. Оставайтесь здесь и проследите, чтобы «Бабочку» заправили. Мы немедленно возвращаемся в Найроби. Я возьму с собой фрейлейн фон Вельберг. В лагере ей будет скучно.

«Дал бы ты мне шанс, я бы ее развлек», – подумал Леон, а вслух сказал лишь:

– Как вам будет угодно, граф.

Отправив скиннеров на подводе, Хенни пригласил гостя в автомобиль. Ехать было недалеко, но бедняга ужасно волновался – какая честь и какая ответственность! Устроившись на переднем сиденье и видя, в каком состоянии пребывает водитель, граф предложил ему сигару. Проверенное средство помогло. После нескольких затяжек Хенни успокоился настолько, что мог более или менее связно отвечать на вопросы, а не бормотать что-то нечленораздельное и заикаться от смущения.

– Итак, Дюран, тебя здесь называют южноафриканцем, ja?

– Я бур, сэр.

– А что, есть какая-то разница?

– Большая разница, сэр. У южноафриканцев британская кровь, а у меня – чистая. Я принадлежу к избранному народу.

– Похоже, британцев ты не очень жалуешь.

– Некоторые мне нравятся, сэр. Мой босс, например, Леон Кортни. Хороший Sout Piel.

– Sout Piel? А это что такое?

Хенни мельком взглянул на Еву.

– Так мужчины между собой говорят, сэр. Это не для женских ушек.

– Не беспокойся, фрейлейн фон Вельберг по-английски не понимает. Итак?

– Sout Piel, сэр, означает «соленый хрен».

– «Соленый хрен»? – заулыбался фон Мирбах. – Объясни.

– Это они так стоят: одна нога в Лондоне, вторая – в Кейптауне, а хрен в Атлантике болтается.

Шутка пришлась графу по вкусу – он от души рассмеялся.

– Sout Piel! Мне нравится. Ja! Верно подмечено. – Отсмеявшись, он помолчал, потом вернулся к прежней теме: – Значит, британцы тебе не нравятся? Ты ведь дрался с ними на войне, так?

Хенни ответил не сразу – вопрос был не из простых, да и участок дороги попался не самый ровный.

– Война закончилась, – осторожно ответил он наконец, прикрывшись бесстрастным тоном.

– Ja, закончилась. Но война ведь была плохая, несправедливая. Англичане сжигали ваши фермы, убивали скот. – Хенни промолчал, однако на лицо его как будто набежала тень. – Женщин и детей отправляли в лагеря. И многие там умирали.

– Верно, – прошептал Хенни, – умирали многие.

– И что теперь? Страна разорена, детей кормить нечем, а твой народ превратили в рабов, nein? Ты ведь поэтому остался? Чтобы воспоминания не мучили?

На глаза навернулись слезы, и Хенни вытер их мозолистым пальцем.

– Ты под чьей командой воевал?

Впервые за время пути Хенни посмотрел немцу в глаза:

– Я не говорил, что воевал.

– Подожди, попробую угадать. Может быть, со Смэтсом?

Хенни покачал головой и поморщился:

– Янни Смэтс предал свой народ. Они с Луисом Ботой перешли к «хаки». Продались британцам.

– Ага! – воскликнул граф с видом человека, уже знающего ответ. – Ну конечно. Ты ненавидишь Смэтса и Боту. Тогда все понятно. Ты был с Коосом де ла Реем. – Ответа не последовало, да немец его и не ждал. – А скажи-ка мне, Дюран, что за человек был генерал Коос де ла Рей? Говорят, он один стоил больше Боты и Смэтса, вместе взятых. Это правда?

– Да, человек был необыкновенный, – сказал Хенни, не сводя глаз с дороги. – Для нас – все равно что Бог.

– А если бы снова началась война, ты пошел бы за де ла Реем?

– За ним – куда угодно, хоть к воротам ада.

– А другие твои товарищи, они бы пошли?

– Пошли бы. Мы все бы пошли.

– Не хочешь встретиться с де ла Реем? Поздороваться? Пожать руку?

– Невозможно, – пробормотал, качая головой, Хенни.

– Со мной возможно все. Я умею устраивать так, что и самое невозможное случается. Только ничего никому не говори. Даже своему боссу, Sout Piel, который тебе нравится. Это между нами. И запомни, когда-нибудь я еще сведу тебя с генералом де ла Реем.