Ассегай

– Кормить придется больше тысячи ртов. По законам об охране диких зверей и птиц буйволы попадают в категорию хищников. Следовательно, на них никакие ограничения не распространяются – отстреливай сколько душе угодно. Обеспечение мясом – твоя обязанность. Так что еще поохотишься. Это я тебе обещаю.

Через два месяца и шесть дней германский пассажирский лайнер «Адмирал» вошел в лагуну Килиндини, глубоководную бухту, служившую портом прибрежного города Момбаса. Такелаж украшали разноцветные флажки. На грот-мачте развевался «Олд глори», государственный флаг США, на фок-мачте реял другой, с черными орлами, – флаг кайзеровской Германии. На баке оркестр играл «Звездно-полосатый флаг» и «Боже, храни короля». Корабль встречали толпы зевак и правительственных чиновников во главе с губернатором территории и командующим его величества вооруженными силами в Британской Восточной Африке – все в полной парадной форме и при шпагах.

Целая флотилия барж и лодок готовилась доставить пассажиров на берег. Первыми в одну из них спустились бывший президент Соединенных Штатов Америки полковник Тедди Рузвельт и его сын. Едва именитые гости заняли места на банке, а гребцы взялись за весла, как висевшие над лагуной темные тучи разверзлись, грянул канонадой гром, небо прорезали лезвия молний, а на землю хлынули потоки дождя. На берег через мелководье Рузвельта перенес мускулистый полуголый носильщик. Бывший президент, хотя и промок до нитки, хохотал как мальчишка. Такого рода приключения были ему по душе.

Придерживая одной рукой плюмаж из страусовых перьев, а другой путающуюся в ногах шпагу, навстречу Рузвельту поспешил губернатор. В распоряжение экс-президента предоставили его личный поезд. Стоило всем рассесться, как грозные тучи ушли, небо расчистилось, а бурливые воды лагуны засияли под солнечными лучами. Толпа разразилась приветственной песней «Он славный малый». Рузвельт, выйдя на площадку первого вагона, отвечал улыбками и кивками. Машинист дал гудок, и поезд медленно тронулся – так началось путешествие в Найроби.

В ста милях от берега поезд остановился на станции Вой, у южной границы обширных равнин, лежащих между реками Цаво и Ати. На носу локомотива, над скотосбрасывателем, была устроена деревянная скамья, что-то вроде обзорной площадки. Во время стоянки туда вышли Рузвельт и Фредерик Селус, самый уважаемый и известный из африканских охотников, автор многих книг и натуралист, посвятивший жизнь изучению и охране животного мира этого огромного континента. О его физической силе, смелости и решительности ходили легенды. Это о нем было сказано: «Когда другие падают у обочины, Селус идет до конца». Крепкого сложения, с седой бородой, зоркими серыми глазами, он удивлял мягким, добродушным выражением лица. При всей внешней непохожести Рузвельт и Селус были родственными душами в своем отношении к дикой природе, любви к приключениям, тяге к широким просторам.

Поезд пыхтел, пересекая изобилующие стадами антилоп равнины Цаво, а двое великих вели неторопливый разговор, обсуждая окружающие их со всех сторон чудеса. С наступлением темноты они вернулись в уютный губернаторский вагон. Ранним утром следующего дня, когда состав подошел к станции Найроби, все население города собралось на платформе – взглянуть на бывшего президента.

В последующие дни вниманию гостя была предложена обширная программа развлечений: приемы, балы и спортивные состязания, включая поло и конные скачки. Прошла еще неделя, прежде чем Рузвельт, исполнив общественный долг, освободился для сафари. Все снова погрузились на поезд, который и доставил их на далекую станцию в глубине долины Капити, где уже собралось некое подобие маленькой армии.

Выступили на следующее утро. Во главе колонны шли президент, его сын и Селус. За ними одетый в форму аскари нес развевающийся на ветру «Олд глори». Дальше маршировал оркестр КАС, выдававший что-то отдаленно напоминающее «Дикси»[12]. Основная группировка, около тысячи человек, растянулась по вельду почти на две мили.

Леона Кортни среди них не было. Последние шесть недель он занимался тем, что устраивал продовольственные склады у источников по всему предполагаемому маршруту сафари.

С большой неохотой Перси Филипс все же дал Леону помощника. В первый момент Леон ужаснулся.

– Хенни Дюран? – возмутился он. – Я его знаю. Африканер из Южной Африки. Воевал против нас под командованием печально знаменитого Кооса де ла Рея[13]. Одному богу известно, скольких англичан он подстрелил.

– Англо-бурская война закончилась несколько лет назад, – напомнил Перси. – Парень он, может, и жесткий, но в душе добрый. Как и большинство буров, отлично знает буш. К тому же хороший механик. И с ремонтом поможет, и за руль сядет. У тебя дел много, людей надо мясом снабжать – один не управишься, а лучше его никого нет. Да и сам, если слушать будешь, многому научишься. Самая лучшая его рекомендация – это то, что парень готов работать за сущую мелочь, несколько шиллингов в день.

– Но…

– И никаких больше «но» и «если», молодой человек. Хенни – твой помощник, так что привыкай.