Астра. Беспокойное счастье, или Секреты маленького дракона

– Дантосу о предсказании и причинах неприязни Ристарха неизвестно. Почему вы ему не сказали?

Роналкор пожал плечами:

– Не видел смысла.

– А почему рассказали мне?

Вот теперь собеседник улыбнулся, причём очень тепло…

– Надоело быть один на один с этим секретом, а твоё любопытство, Астрид, так подкупает…

Ронал не лгал, но аргумент показался сомнительным. Тем не менее артачиться и выспрашивать я не стала, вместо этого другой вопрос задала:

– А третий потайной тоннель? Почему вы не сказали о нём? Это же настоящая дыра в безопасности замка.

– Астрид… – Монарх взглянул снисходительно. – Ты видела мой архив? Ты представляешь, каким количеством сведений я владею? А теперь подумай, что будет, если я начну всеми этими сведениями делиться…

Аргумент опять-таки не впечатлил, и я поспешила напомнить:

– Дантос – ваш друг.

– Не спорю. Но определённые границы всё равно есть.

– Понятно, – пробормотала я.

– Что именно тебе понятно? – спросил Ронал с улыбкой, а я…

Я отодвинулась, окинула императора долгим взглядом и призналась:

– Благодаря вашему молчанию, мне пришлось три недели по окружающим замок оврагам лазать. В грязи по самый гребень! Но бес с ней, с грязью – из-за этой поисковой операции я пропустила начало самой возмутительной авантюры Дана. Я начало подготовки к свадьбе прощёлкала!

Будущая герцогиня Кернская в моём лице была бесконечно и неподдельно возмущена! А их величество… столь же неподдельно искренне рассмеялся. И чем дольше он веселился, тем сильнее хотелось скривиться и сказать какую-нибудь колкость. Но фантазия благополучно пасовала, поэтому едкой шпильки Ронал всё-таки избежал.

– Хорошо, я понял, – сказал их величество, когда приступ радости закончился. – Я виноват, и я свою вину искуплю!

Я фыркнула, давая понять, что искупать ничего не надо. Потом махнула рукой и призналась:

– Ладно, не так уж я на это его самоуправство злюсь.

Ронал рассмеялся снова, я же прикрыла глаза, пытаясь переварить полученные в результате беседы сведения. И слегка вздрогнула, услышав тихое и серьёзное:

– Астрид, есть ещё кое-что…

Очнувшись, я увидела, как их величество запускает руку во внутренний карман камзола и достаёт свёрнутый гармошкой листок.

– Тайна личной переписки – это, безусловно, святое, – добавил Ронал, – но я думаю, что тебе всё-таки следует взглянуть. Просто чтобы знать, с чем придётся столкнуться.

Нехотя, ибо гадостность послания была очевидна, я взяла листок, развернула и вчиталась. И ничуть не удивилась, обнаружив, что это не просто письмо, а патетичная кляуза за авторством баронессы Ротинис.

Писала Дилия, разумеется, обо мне… Приводила обстоятельства нашей встречи, свои впечатления, выводы и прогнозы. Мол, безродная необразованная выскочка, лишенная вкуса и чувства приличия! Смазливая проныра, одурманившая светлый разум герцога Кернского! Алчная порочная девка, чьё место в борделе, а никак не в замке! Обманщица! Авантюристка! Грязная приживалка!

Ещё Дилия говорила о величайшем позоре для семьи. Убеждала, заклинала и умоляла Роналкора вмешаться и не допустить! Спасти и семью, и самого Дантоса от такой корыстной, такой коварной меня. Защитить. Образумить. Вызволить из капкана!

И хотя отношение их величества к нашему с герцогом Кернским союзу было известно, я спросила:

– Что вы намерены ответить баронессе?

– Я уже ответил и на это, и на прочие возмущения, – сказал Ронал. И добавил: – Позавчера. На приёме в честь Руала.

Я улыбнулась уголками губ и посмотрела на дату, которая в нижнем правом углу значилась. Дилия составила это письмо в день приёма, то есть сразу по приезде в столицу. И хотя на самом приёме баронессы не было, она, безусловно, уже в курсе. Сейчас, должно быть, локти кусает и сильно о своём поступке жалеет.

Аккуратно свернув прошение, я возвратила его Роналкору. Полюбопытствовала:

– А Дантосу о просьбе баронессы сообщите?

– Могу, – отозвался монарх. – Но зачем? Дан и без всяких кляузных писем знает и, более того, будет пытаться скрыть эту информацию от тебя.

– А вы считаете подобную позицию неправильной?

– Я считаю, что о таких вещах лучше предупреждать. Особенно столь самостоятельных и упрямых особ, как ты.

Моё лицо слегка вытянулось. Про самостоятельную – это ладно, и даже приятно, но назвать меня упрямой? Нет, доля истины в этих словах, конечно, есть, но… обязательно говорить такое вслух?

Император мою реакцию, разумеется, заметил и тихо рассмеялся. А я уже открыла рот, чтобы возмутиться, но не успела.

– Развлекаетесь? – донеслось от памятного проёма, и мы с Роналом дружно повернулись, чтобы увидеть входящего в «читальный зал» Дантоса.

– Разве что чуть-чуть, – ответил Роналкор. – А вы?

Герцог Кернский, который был уже без камзола и с расстёгнутым воротом рубашки, скорчил страдальческую гримасу и, приблизившись к нашему столу, плавно опустился на свободный стул.

– Я не знаю, насколько это затянется, но уже готов взвыть.

– Вернон лютует? – уточнила я.

Блондинчик кивнул и добавил: