Астра. Беспокойное счастье, или Секреты маленького дракона

– А самое неприятное, что следов древней магии пока нет. Ни в книгах, ни в личных записях. В том, что касается записей, там вообще в основном стихи. – И уже императору: – Ты знал, что Мирис сочинительством увлекался?

– Теперь знаю, – улыбнулся Ронал.

Дантос хмыкнул. Потом прикрыл глаза, шумно вздохнул и, понизив голос, снова к другу и правителю обратился:

– А о том, что виконт Таринский – не человек, а метаморф, тебе известно?

Вопрос был, что называется, «не в тему», но никто не удивился. Я видела, насколько эта ситуация их светлость задела, а Роналкор, кажется, всегда к неожиданным поворотам готов.

– Не знал, – ответил он. – Но догадывался.

– А про Варта и графа Бонора?

Их величество отрицательно качнул головой и посерьёзнел. Сказал после паузы:

– Дан, я могу потребовать у них список, но что от этого изменится? У нас с метаморфами договорённость – я не трогаю их, а они не наглеют. В частности, не лезут в мой ближний круг. Вот и всё. И смысла усложнять эти отношения я не вижу.

Герцог Кернский задумался на мгновение и кивнул.

– Да, всё верно, – выдохнул он, помедлив. – Просто эти новые знания немного выбивают из колеи.

Роналкор понимающе усмехнулся, а я…

– Дан, можешь оставить нас на пару минут? Мне нужно сказать их величеству кое-что…

– Настолько личное, что я помешаю? – перебил блондинчик. И хотя отнёсся к просьбе спокойно, но нотки возмущения в голосе всё-таки прозвучали.

Я прищурилась и фыркнула, а герцог Кернский сдержанно улыбнулся.

– Хорошо. Но только на пару минут. Потому что вернуться обратно, – он кивнул в сторону основных помещений хранилища, – я пока не готов.

Ясно. Значит, Вернон в самом деле лютует! Какое счастье, что мне самой участвовать в этом разборе не нужно.

Повинуясь желанию леди, Дантос поднялся и действительно отошел, а я наклонилась к заинтригованному величеству и сказала:

– По поводу наглости и ближнего круга… Мои сородичи планировали устранить Дантоса. И тот факт, что он ваш друг, никого не смущал.

Ронал поджал губы. Промолчал, но в глазах читалось: монарх меня услышал и к сведению принял. Этого было более чем достаточно, и я отодвинулась, чтобы сообщить Дантосу, что он может вернуться. Только сказать не успела – тишину императорского хранилища нарушил приглушенный, болезненный вопль!

Мужчины сообразили сразу, а мне потребовалась пара секунд, чтобы понять – кричал Вернон. Ещё мгновение на то, чтобы вскочить, опрокинув стул, и помчаться вслед за сорвавшимся с места Даном и показавшим невероятную прыть Роналкором.

Сорваться, пробежать через «читальный зал», архив, коридор… и замереть, едва не врезавшись в спину застывшего в дверях нужной комнаты императора. А отыскав лазейку и просочившись мимо монарха, замереть опять и временно утратить дар речи.

Вернон… нет, не умирал! Наоборот – он слишком живо скакал вокруг груды книг, тетрадей и свитков, тряс кистью правой руки и бранился. Причём брань эта была до того заковыристой, а способы интимных отношений настолько извращёнными, что вымолвить хоть слово не мог никто.

Все, включая главного хранителя Юнрима, просто стояли и слушали. И даже не пытались понять, в чём причина столь бурной реакции нашего магически одарённого друга заключается.

Тайна открылась лишь спустя минут пять. Собственно, тогда, когда Вернон наконец остановился, с ненавистью ткнул пальцем в лежащий на полу конверт и прошипел:

– Ты!

После этого маг продолжил ругаться, правда на порядок проще и даже скромней. И снова по комнате пошел. А мы отмерли и дружно направились к обозначенному конверту.

Неторопливый Юнрим, как ни странно, подоспел первым. Он же и проскрипел:

– Конверт магического свойства.

Комментарий был совершенно лишним, ибо даже ребёнку ясно, что по простым конвертам золотые искорки не бегают. Сам Вернон тоже, безусловно, всё понял, но…

– Зачем ты за него схватился? – спросил герцог Кернский. – Тут ведь написано: «не трогать».

Такая надпись действительно имелась, и сомнений в том, что Вернон её видел, как-то не возникало…

– Она проявилась уже после того, как я за конверт взялся! – выпалил маг. – И магические свойства тоже не сразу открылись!

– Можно подумать, что откройся они сразу, ты бы поступил иначе… – пробормотала я. А услышав грозное фырчание, спросила участливо: – А что с рукой? Сильно болит?

Вернон запнулся и замер. Потом недоумённо взглянул на кисть, которой всё это время тряс, и нахмурился.

– Вообще не болит, – сказал и сам своим словам удивился. Тут же поднёс руку к глазам и добавил: – И ожог исчезает.

Я отлепилась от конверта и направилась к магу, в желании посмотреть, что и как. И действительно увидела ожог, который стремительно таял. Причём кожа на месте повреждений была не красной, а бледно-золотой…

– Ну ничего себе, – выдохнула я и обернулась, чтобы увидеть, как Дантос наклоняется и подхватывает пропитанную древней магией штучку.

Сердце пропустило удар, дыхание на миг, но сбилось, однако в случае герцога Кернского ничего ужасного не произошло. Он повертел конверт в пальцах и хмыкнул:

– Тут ещё одна надпись.

– Какая? – спросил Вернон.

– «Лично и конфиденциально», – озвучил Дан.