Астраханский край в годы революции и гражданской войны (1917–1919)

Газета «Пролетарская мысль» тоже не стояла в стороне и разместила публикацию под названием «Провокаторы за работой»[1102].

В духе этих публикаций 9 марта в 16.00 прошел организованный властями в порту митинг.

Словно подстрекая рабочих к выступлению, горисполком назначил на 11 марта заседание о повышении производительности труда, а пресса разместила большие статьи о повышении зарплаты рабочим Москвы.

То есть астраханцам предлагали работать больше, есть меньше, и это на фоне увеличения довольствия в столице и послаблений центральной власти в вопросе о свободных закупках хлеба.

Подобная агитация от лица власти разрушала десятилетия работы, проводимой астраханской группой РСДРП и ее столь блестящими представителями, как Александр Трусов. С 1903 года астраханские социал-демократы в условиях подполья, а после Февральской революции в серьезнейшей конкуренции с эсерами апеллировали к рабочим. Они помогали в создании профсоюзов, проведении забастовок, организации рабочих дружин. Они победили в январе 1918 года более опытных и лучше вооруженных офицеров и белоказаков. И они всегда обращались к чувству общности рабочих, стремились их подбодрить и, конечно же, сформировать чувство гордости за умение отстоять свои права.

Этот опыт солидарных действий и чувство гордости за победы прошлых лет – в марте 1919 года – не исчезли после приезда Кирова. Но теперь приезжие начальники, видевшие Астрахань впервые в жизни, пытались не просто снизить продовольственные нормы. Они пытались отнять у астраханских рабочих чувство внутреннего достоинства, которое часто бывает важнее хлеба.

На заводах продолжаются массовые собрания. Нельзя сказать, что царит единодушие. К примеру, 6 марта общее собрание рабочих Волго-Каспийского канала единогласно постановляет послать делегатов на все предприятия с призывом поддержать требование «вольной продажи и ввоза ненормированных продуктов, права закупать самостоятельно нормированные продукты, отмены и снятия всех заградотрядов, препятствующих свободному ввозу продовольствия».

«Власть не в силах удовлетворить нас, рабочих, в продовольственном отношении», – заявляют лидеры коллектива, поддержанные товарищами.

Такое же решение приняли рабочие-судоремонтники пос. Ново-Александровский, расположенного за Царевом (район совр. Морского завода)[1103].

Но в этот же день массовое собрание работников завода «Кама» столь же единогласно принимает решение от забастовки отказаться[1104]. Представители «Камы» к этому времени успели побывать на заводе «Нобель», где, видимо, настроения похожие. Между коллективами поддерживается контакт, и даже в случае, если настроения работников сдержанные, это явно беспокоит кировский «Ревком», поскольку люди принимают решения самостоятельно и советуясь друг с другом, а не выполняя волю руководства.

7 марта решением Временного Военно-революционного комитета под председательством Кирова в Астрахани вводится чрезвычайное положение. С 21.00 устанавливается комендантский час. «Всем фабрикам, заводам, мастерским, союзам и извозчикам необходимо усилить производительность работы. Оставление работы ни под каким предлогом не допускается», – сообщало официальное распоряжение. 8 марта в ожидании рабочих выступлений начальник городской милиции Кожевников приводит милицию в боевую готовность. После девяти вечера движение по городу запрещено. Исключение составляют только лица с пропусками. Но и такие вызывают подозрение у коменданта города Петра Чугунова. Слишком много разных пропусков и удостоверений было выдано за прошедший год. Поэтому вводится система паролей. Пароли меняются ежесуточно[1105].

Однако собрания продолжаются, и 9 марта конференция рабочих-металлистов избирает лидером своего профсоюза Федора Митинева, лидера местных ревкоммунистов. В нем рабочие, скорее всего, видят посредника в переговорах с властью, очень преувеличивая его влияние как бывшего губернского комиссара земледелия[1106].

В понедельник 10 марта события, наконец, разворачиваются. Сразу отметим, что все ограничивается 6-м районом города. Эта территория охватывает Эллинг, Татар-базар, окрестности церкви кн. Св. Владимира между Золотым затоном и современной улицей Кирова, а далее тянется длинным языком вдоль Волги в направлении реки Царев, включая южные татарские предместья Тияк и Зацаревский аул. Здесь находился ряд судостроительных предприятий, пороховые погреба и две крупные хлебопекарни.

Сразу отметим, что в других кварталах города, а также на Форпосте волнений не было, хотя в события оказалась втянута часть соседнего, 5-го района, охватывавшего Заканалье.

В 10.00 раздаются заводские гудки.

Их подали мастерские и причальные службы компании «Кавказ и Меркурий», и сигнал, скорее всего, подавал лидер местного фабзавкома анархист Зазнобин. Впрочем, это мог делать и его товарищ, тоже анархист Андрей Савельев, которого особисты Кирова характеризовали как «пользующегося среди рабочих популярностью, ярого и умелого пропагандиста против Советской России»[1107].