Астраханский край в годы революции и гражданской войны (1917–1919)

Объявляет забастовку профсоюз портных – один из самых организованных и боевых астраханских профсоюзов, традиционно поддерживавший большевиков[1108].

Но портных мало, а речники и судоремонтники многочисленны и могут поднять весь город. Поэтому порт оцеплен матросами. У них не было задачи нападения на работников, но они должны были пресечь возможную демонстрацию.

На выручку блокированным транспортникам выдвинулись судостроители. Рабочие завода Норена[1109] и городского перевоза вышли из проходных и направились в направлении крепости и мест расположения 45-го полка, по дороге разоружая милиционеров. Моряки крейсера «3-й Интернационал» Когтев и Казачков лично наблюдали на Таможенном мосту[1110] толпу в тысячу человек, которая шла к пристани общества «Кавказ и Меркурий»[1111]. Сложно судить, был ли у рабочих какой-либо план. Скорее всего, они просто хотели пройти к другим предприятиям, чтобы увлечь за собой остальные коллективы.

Тонкая цепочка моряков пыталась преградить шествию дорогу. Здесь произошел инцидент, который и перевел события в неконтролируемую и кровавую сторону. Моряки стояли, выставив вперед винтовки с примкнутыми штыками. Один из наиболее решительных рабочих пошел вперед и схватился за винтовку, стараясь ее вырвать. Матрос совершил резкое движение и проткнул рабочего штыком. Толпа отреагировала вполне естественным образом. Никто не испугался. Наоборот, возникло ожесточение. Матросу разбили голову камнем и повалили на забор (он остался жив). Ударивший матроса рабочий выхватил винтовку. Цепь была прорвана. Работники перепрыгивали через забор, выдвигаясь в порт. Матросы открыли стрельбу в воздух, чтобы исключить новые случаи потери оружия.

У них это получилось. Но в порту разъяренные рабочие встретили вооруженный взвод мобилизованных солдат, который в течение двух минут разоружили. Между рабочими и оставшимися у Таможенного моста матросами завязалась перестрелка. Когтев и Казачков отметили, что минимум трое моряков были тяжело ранены[1112].

События динамично развиваются. К рабочим примыкает часть гарнизона.

Политкомиссар Конзапаса Шилин имеет неприятность удостовериться в этом, когда пытается пройти в расположение саперной роты, дислоцированной в доме Розенблюма. В данном случае речь идет о доме № 51 по ул. 2-я Бакалдинская, принадлежавшем жене Розенблюма.

Здесь было не только место дислокации двухсот саперов 45-го полка. В доме Розенблюма находился полковой цейхгауз – 250 винтовок, гранаты и патроны. В полдень здание было захвачено восставшими. Командир саперов Тимофей Белячков рассказывал: «Рабочие выхватили документы и сказали, что никуда нас не пустят. Они были вооружены, и их было очень много. Привезли пулеметы. Были гранаты. Патроны носили мешками. Из комсостава было задержано 23 человека. Распоряжались рабочие, один из которых был среднего роста, лицо полное, черноусый»[1113].

В доме Розенблюмов арестовывают и политкомиссара Шилина. Здесь образуется единственный известный штаб восстания. «Руководил восстанием в этом районе, – спустя сутки описывал Шилин, – молодой человек, одетый в ватную стеганую тужурку, в сапогах и папахе. На вид ему было лет 18»[1114]. К восставшей саперной роте присоединилась часть 45-го стрелкового полка, расквартированная на Эллинге. В общей сложности расположение части покинуло 674 солдата, в массе своей присоединившихся к выступлению[1115].

Участие солдат сопровождалось попыткой наладить какую-то дисциплину. Появился даже пароль восставших: «Рана – Ремень – Революция». Скорее всего, он был придуман тем самым молодым человеком.

Начальник городской милиции Кожевников садится в пролетку и едет в охваченный беспорядками 6-й район, к Земляному мосту[1116]. Здесь его встречает толпа одетых в шинели солдат. Кожевников оценил их число в триста человек, то есть в три полноценные роты. Солдаты силой стаскивают Кожевникова с пролетки, отбирают у него наган и думают с ним расправиться. Однако настроение их оказалось не столь решительным, и ему удается сбежать[1117]. Нападению подвергся также член губисполкома Семен Жадаев, который оказался избит[1118].

Тем временем зона восстания расширяется. Оно охватывает район церкви Иоанна Злотоуста. Здесь в особняке Епифановых[1119] расположился райком большевиков, охраняемый небольшим отрядом бойцов, включая пулеметчика. Пулеметчик, открывший огонь по толпе, был растерзан, райком пал.

Стоявшие в округе войска не вмешивались.

Петр Суворов, румын из Браилова, боец 1-го Астраханского интернационального полка, рассказывал: «К нам во двор ворвались рабочие и тут же стали высказывать коммунистам и кричать, что их надо убивать. Видя такое положение, мы все заявили рабочим, что оружие не сдадим, но и в вас стрелять не будем»[1120].