Астраханский край в годы революции и гражданской войны (1917–1919)

В свойственном для астраханцев стиле первыми выступили профсоюзники. Они сохранились как оплот инакомыслящих. Федор Трофимов не скрывал своего критического отношения к происходящему в городе, и его позицию разделяли другие активисты рабочего движения. Профсоюзы объединяли и различные левые партии. В здании Союза Союзов проводили собрание бывшие левые эсеры, объединенные в партию ревкоммунизма[1462]. На конференции профсоюза деревообработчиков было избрано всего девять большевиков, зато 54 беспартийных и два эсера-максималиста[1463].

В октябре Союз Союзов под председательством Трофимова выступил с критикой решения Москвы объединить фабзавкомы с профсоюзами. Фабзавкомы, в отличие от профсоюзов, обладали возможностью контроля управленческих решений администрации. «Уничтожение фабзавкомов, – заявил Трофимов, – несвоевременно, так как они служат основным фундаментом для организации рабочего класса»[1464]. Фабзавкомы спасти не удалось, поскольку речь шла о всероссийском решении, зато астраханцы сосредоточились на достижении перемен в партийной организации.

30 октября астраханцы существенно потеснили бакинцев на городской конференции РКП(б). Был избран новый горком партии. Руководитель губернской организации бакинец Лазьян получил всего 61 голос «за» и существенно уступил по уровню поддержки Липатову (70 голосов) и Трофимову (89 голосов). Более того, в горком партии оказался избран столь неудобный бакинцам Бакрадзе[1465].

16 ноября 1919 года открылась III губернская партконференция, на которой бакинская команда была подвергнута разгромной и непримиримой критике.

Пересказать протокол этой конференции невозможно. Он эмоционален, изобилует личными выпадами и совершенно бессвязен. Не было никакого организационного ядра, которое бы выразило сколь-либо конструктивную программу.

Но общее мнение большинства собравшихся было едино: никакого управления парторганизацией не существует. Сформированный из аппаратных соображений заведомо недееспособным губком партии не собирался и не работал. В мае 1919 года его функции попытался выполнить «общегорком партии» во главе с Лазьяном, но функционировал он безо всякого осмысленного плана. Это было ожидаемо: бакинская группа жила мыслью о возвращении назад, в Закавказье. Астрахань для нее была лишь тыловой базой, временным пристанищем XI армии, плацдармом, который было нужно просто удержать, чтобы затем сделать бросок в Баку и другие южные города.

Конференция обернулась устранением бакинской группы из руководства астраханской парторганизации. Секретарь губкома Лазьян даже не прошел в состав нового губкома. Зато туда был избран астраханец Бакрадзе, еще недавно известный как один из самых ярких лидеров местных левых эсеров. Он получил 78 голосов против 46 у Лазьяна[1466].

Спустя два дня – 18 ноября – открылся IV краевой съезд Советов. На нем было 110 делегатов, включая 81 большевика, 28 беспартийных и одного члена партии революционных коммунистов (ПРК). Съезд избрал исполком из 24 человек, включая Трофимова, Непряхина и других знаковых лиц «астраханской партии».

Одним из членов исполкома стал ревкоммунист Шичков, которому также поручили возглавить отдел социального обеспечения[1467]. В самой ПРК к этому времени осталось 15 человек, поскольку многие активисты партии ушли в Красную армию[1468].

Астраханцы стремительно возвращали себе руководство своим краем – столь же быстро, как годом ранее они его утрачивали, но при этом обходясь без всякого насилия и кровопролития.

Освобождение Царицына

К декабрю 1919 года сложились условия для разгрома войск Врангеля под Царицыном. Основной удар с севера наносила X армия. Войскам XI армии, как и в сентябре, предстояло совершить бросок от Черного Яра в направлении Сарепты, перерезая железную дорогу и пути отхода белых.

Командармом армии был назначен Матвей Василенко, выпускник Тифлисского военного училища. Василенко воевал с немцами, дослужившись до звания штабс-капитана, закончил Академию Генштаба, после начала Гражданской войны примкнул к Колчаку, но, насмотревшись на террор против мирного населения, перешел к партизанам и позднее вступил в Красную армию. Лев Троцкий очень обрадовался такому специалисту, а начальство в Астрахани (Иван Бабкин, сменивший Сергея Кирова) пыталось протестовать. Из ЦК Ивану Бабкину решительно указали на необходимость обеспечить новому командарму «возможность спокойно и продуктивно работать»[1469].

Для политического баланса в Реввоенсовет армии опять ввели Константина Мехоношина. Мехоношин попросил Оргбюро ЦК дать ему в подмогу Геворка Атарбекова «для последующей работы на Кавказе», но Оргбюро предложил согласовать эту идею со всем составом Реввоенсовета, что в силу атарбековской предыстории было для Мехоношина непосильным требованием[1470].