Астраханский край в годы революции и гражданской войны (1917–1919)

Все это усугублялась невежеством и косностью населения. Во Владимировке[752] врачей обвинили в заражении колодцев холерой. Причем обвинение прозвучало на уровне избранного местным народом председателя Совета, который заявил, что всякие санитарные мероприятия есть контрреволюция, а прививки – «остаток царизма»[753]. Предложение кипятить воду население встречало со скепсисом, заявляя, что всю жизнь пило сырую воду и их желудки обладают исключительной крепостью, которой не страшны никакие бациллы.

На полуторамиллионную губернию имелось всего семьсот коек: 300 в Александровской больнице, 150 в губернской, 150 в больнице Красного Креста и в пределах ста в глазной, роддоме и детской. Еще несколько десятков коек имелось в уездах[754].

Первым делом народный комиссар доктор Павел Гузиков провел демобилизацию военных госпиталей. Россия вышла из мировой войны, армия разошлась по домам, и большая часть имущества госпиталей была передана в гражданские клиники. Отдельный спор вышел по больнице Красного Креста, которую еще в январе пытался забрать Союз демобилизованных. Павел Гузиков вернул больницу обратно, а военком Мина Аристов распустил сам Союз демобилизованных[755].

Под венерическую больницу на 40 мест был переведен благотворительный лазарет на Кутуме.

Грязелечебный курорт в Тинаках отвели для красноармейцев. Кроме того, оставили небольшую квоту для профсоюзов по особым медицинским направлениям.

Проводились прививки от оспы. За неделю охватывалось около 250 человек[756].

К середине года Павел Гузиков покинул должность комиссара здравоохранения. Он возглавил 1-ю Народную больницу на Паробичевом бугре и был избран астраханским медицинским сообществом председателем Союза врачей.

Военная обстановка

У военкома Мины Аристова были свои проблемы. По состоянию на февраль 1918 года красные военные силы представляли собой весьма разнообразные формирования: солдаты 156-го запасного полка, рабочие дружины, отряды бывших селенских партизан, боевые группы большевиков, левых эсеров и анархистов. В консистории на территории Кремля стояла мусульманская рота.

Вдобавок появились военные отряды у грузин и армян. Они предназначались для войны на Кавказе с турками, но кто мог ручаться за их дальнейшие действия?

Вооруженные люди в городе, не имеющие централизованного руководства, представляли собой очевидную проблему для безопасности астраханцев и устойчивости власти.

Все это было нужно каким-то образом привести к единообразию. Мина Львович пользовался колоссальным авторитетом. В меньшевистских газетах описывается, как после митингов солдаты гарнизона в буквальном смысле слова носили его на руках[757]. Доверие солдат и добровольцев позволило ему провести ряд непопулярных решений.

В конце февраля Трусов и Аристов проводят серию летучих митингов – в Народной аудитории, мореходном училище и на Форпосте. Они призывают к созданию на базе имеющихся сил Красной армии. На митинги приходят сотни людей. Как пишет оппозиционная пресса, «многим не хватает мест, и большое количество публики толпится в коридорах и даже на лестницах, пробраться в зал даже пришедшим во время нет никакой возможности»[758].

Затем Аристов распускает 156-й стрелковый полк. Солдатам, застрявшим в Астрахани, предлагается на выбор поехать в свои родные губернии, устроиться где-то на местном предприятии или вступить в Красную армию. Тех, кто осел в гостиницах, активно попросили выехать.

Отчасти Аристову помог вскрывшийся факт финансовых злоупотреблений в полковом комитете, по факту которого попали под следствие сразу 20 человек[759]. Это обстоятельство ослабило сторонников солдатской вольницы и позволило деятельному комиссару добиться необходимых решений.

Затем Аристов попробовал распустить Красную гвардию, в которой возникли вполне естественные проблемы с дисциплиной, поскольку это было добровольческое формирование. Начались протесты, в том числе и потому, что красногвардейцы не желали лишаться довольствия. Оно было небольшим – всего лишь 50 руб. в месяц, но вовсе не лишним[760].

Аристову пришлось отступить, однако чуть позже решение было принято, и Красная гвардия влилась в создаваемую Красную армию, став ее основой.

Особые проблемы создавал «Союз демобилизованных». В январе «Союз» предпринял попытку захвата больницы Красного Креста, а в конце марта дело почти дошло до вооруженных столкновений. Массы демобилизованных и вооруженных солдат толпами ходили по городу. В один из дней у здания Биржи они захватили автомобиль с пулеметом, избив экипаж красноармейцев. После этого толпа человек в сто вошла в Кремль, взяв ворота под караул[761].

В апреле Аристову удалось провести через Совнарком решение о роспуске и разоружении «Союза демобилизованных». У бывших солдат, которые не вступили в Красную армию, но пытались сохранить у себя оружие, было изъято 160 винтовок[762].