Астраханский край в годы революции и гражданской войны (1917–1919)

Не менее 1200 человек вступили в профсоюз судовых плотников, 700 – грузчиков, 600 – портных, 275 – пожарных, 160 – шоферов.

В профсоюзах сохранялась реальная многопартийность. На августовском съезде выступали большевики Унгер и Трусов, левый эсер Митенев, правый эсер Сигалов, меньшевик Абдушели (после очередного разгона ЧК его освободили из-под ареста, и он продолжил политическую агитацию)[873].

Профсоюзы были вооружены. При каждом из них была образована боевая дружина, и, к примеру, только профсоюз торгово-промышленных служащих сформировал отряд из 140 человек, для вооружения которых в штаб организации на Канаве (дом Дадашева) было завезено двести винтовок[874]. В боевой дружине рыбной секции числилось 703 человека, таскалей (грузчиков) – 672, строителей – 444, бондарей – 285. На Форпосте было вооружено 1234 рабочих[875].

Рабочие отряды по своей численности вдвое превосходили гарнизон, хотя, конечно, не имели пулеметов и орудий.

Рабочие дружинники несли патрульную службу, получая за это время свою обычную зарплату. Они были организованы и идейно мотивированы. В августе 1918 года именно организованные профсоюзами отряды разоружили взбунтовавшийся гарнизон.

Были и средства – к середине ноября касса профсоюзов, пополнявшаяся за счет взносов, достигла двух миллионов рублей[876]. Наличие собственных денег давало независимость и позволяло не обращаться по всяким пустякам к органам власти. Совершенно не случайно лидеры профсоюзов считали себя силой, способной поставить на место всяких зарвавшихся выскочек из ЧК и прочих государственных органов. Лидер портных большевик Унгер на конференции профсоюзов заявил: «если ко мне придет какой-либо комиссар с невыполнимым требованием, я его раздавлю, ибо у меня есть сила, я опираюсь на вооруженных рабочих»[877].

Визит Троцкого

6 ноября на железнодорожный вокзал Астрахани прибыл бронированный поезд наркомвоенмора Льва Троцкого. Лев Давидович в это время был на пике своей популярности. Талантливый оратор и журналист, он проявил себя и как хороший организатор. Если имя Ленина связывали с декретами о мире и земле, то имя Троцкого – с победами Красной армии. Город встретил знаменитого гостя с восторгом. Красноармейцы с трудом сдерживали напор многотысячной толпы, собравшейся у здания наркомата просвещения[878]. Одетый в черный кожаный костюм, второй лидер страны выступал с балкона. «У тов. Троцкого мощный голос, – писал очевидец, – он чеканит каждое слово и бросает его в простор широкой площади, и нет такого уголка, где бы не было слышно сказанного тов. Троцким»[879].

У стен Астраханского Кремля Троцкий огласил историческую телеграмму о разрыве отношений Советской России и кайзеровской Германии. Время тяжелого Брестского мира истекло. Немецкие войска покидали оккупированные территории на востоке и возвращались домой. Эта новость была важнейшей, и собравшиеся люди кричали «ура!».

Вечером Лев Давидович покинул Астрахань. Город запомнился ему праздничной иллюминацией и афишами о бесчисленных киносеансах и концертах по случаю годовщины революции. Сложно судить, знал ли он, что астраханцы переименовали Кремль в «Городок им. тов. Троцкого», и такое название крепость носила до середины 20-х годов.

Из левых эсеров – в ревкоммунисты

Партия левых эсеров, являвшаяся ведущей еще в июне 1918 года, после авантюры с убийством Мирбаха быстро приходила в упадок.

Поначалу все проистекало хорошо. Председателем Совнаркома был избран дипломатичный Ашот Хумарьян, левый эсер Федор Митенев стал его заместителем и даже исполнял обязанности председателя, когда Хумарьян выехал в Баку для решения вопроса о беженцах[880].

В городском Совете максималист Цыпин подал в отставку с поста председателя. Его просили остаться. Он отвечал, что обязан сложить полномочия, поскольку астраханские рабочие ему не доверяют. В качестве аргумента Цыпин сослался на дискуссию на краевом съезде Советов, когда он предложил начать войну с Германией, а профсоюзные активисты кричали ему «Долой!».

Отставку Цыпина удовлетворили. При этом он остался членом Совета и возглавил Горсовнархоз, то есть отвечал за коммунальные и прочие службы. В этой работе ему помогали четверо левых эсеров – Шичков, Г. Иванов, Капкаев и Мартынов. Депутаты отдельным решением заявили о полном доверии им как специалистам[881].

Горсовет вместо максималиста Цыпина возглавил большевик Дайковский[882]. В его отсутствие собрания вел завотделом городских предприятий левый эсер Шичков. Кроме того, левый эсер Краснов стал заместителем председателя Совета (другим замом избрали большевика Беспалова), а левый эсер Либерман – секретарем.

И вместе с тем уже через неделю, 29 июля, от должности начальника тюрьмы был отстранен левый эсер Митин, замененный большевиком. Правда, это событие прошло без каких-либо последствий[883].