Астраханский край в годы революции и гражданской войны (1917–1919)

Первый кризис вспыхнул в начале августа. В военном комиссариате прошло заседание начальников отделов, на которое допустили всех, кроме левого эсера Фомина. Участники заседания решили распустить боевую дружину левых эсеров, о чем врио председателя губисполкома Онуфриев и военный комиссар Соснин сообщили фракции левых эсеров. Свое решение они мотивировали тем, что «партии левых эсеров не существует, и ее члены работают лишь как сотрудники партии большевиков»[884].

Одновременно левым эсерам было отказано в субсидиях на газету.

Разгорелся скандал. На заседании Совета народных комиссаров левый эсер Митенев заявил, что в таких условиях он и его товарищи работать не будут и уходят со всех руководящих должностей. С большим трудом Трусову удается снять кризис. Инцидент в военном комиссариате объясняют тем, что там просто происходило партийное заседание[885]. Заявление о роспуске боевой дружины левых эсеров дезавуировано. На левоэсеровскую газету выделяется 20 000 руб. с указанием, что право на такую поддержку имеет любая правительственная партия[886].

Следующий конфликт произошел в Мусульманском комиссариате. Большевики переизбрали коллегию комиссариата, включая его председателя левого эсера Еникеева. Мусульмане запротестовали. В качестве компромисса левым эсерам сразу же отдали четыре должности и создали конфликтную комиссию[887]. Результат оказался неожиданным для большевиков – бойцы Мусульманского полка приняли решение о создании собственной организации партии левых эсеров, которой раньше у них не было[888].

В начале октября на IV съезде ПЛСР приехавший из Астрахани Мануйлов в красках рассказывал, что местная организация стоит на платформе центральной партии, что она сильна и влиятельна: «у нас активные работники, более активные, чем у большевиков, масса за нами, а не за ними. Если наша партия войдет в состав организаций по Астраханской губернии, то большевики оттуда вылетят»[889].

По состоянию на 10 октября левые эсеры и максималисты еще широко были представлены в органах власти. В губисполкоме было 17 коммунистов, 3 левых эсера, 3 максималиста и два беспартийных. Еще более широкое представительство народников отмечалось в городском Совете Астрахани: помимо 28 большевиков и 122 сочувствующих, там имелось 12 левых эсеров и 32 их симпатизанта, 4 максималиста и 2 анархиста[890]. Одним из максималистов был Нестроев-Цыпин, который 19 июля подал в отставку с поста председателя городского Совета, но оставался в городе и вел активную работу в составе Совета.

При очередном расследовании правонарушений в местном ЧК была создана комиссия из большевиков и левых эсеров[891].

Продолжалась строиться совместная работа и в уездах. В Красном Яру, например, 27 октября две партии провели мобилизацию своих членов в связи с угрозой от белоказаков, а 7 ноября совместно отпраздновали годовщину революции[892].

В конце октября левые эсеры провели тактические занятия по стрельбе у Пороховых складов, о чем сообщили членам партии и сторонникам в прессе[893].

Как и большевики, они получали госфинансирование: в ноябре губисполком закрепил за ПЛСР сборы от продажи билетов в кинотеатр «Модерн»[894].

6 ноября в Москве начал работу VI Всероссийский съезд Советов. Из 950 делегатов членами партии коммунистов или сочувствующими им было 933. Левых эсеров было всего четверо, и одним из них оказался астраханский делегат П. Шичков, избранный Советом рабочих города Астрахани[895]. С совещательным голосом поехал левый эсер Пасхин[896]. Социалистическая многопартийность в стране умирала, но в Астрахани этот процесс шел медленнее, чем в других регионах.

Это не устраивало, конечно, Центр. «Астрахань сейчас важнейший пункт, который должен быть обеспечен политически, – писал Троцкий Свердлову, – туда нужно направить несколько первоклассных работников»[897].

«Первоклассные работники» были направлены, и в начале ноября принцип левой коалиции был уничтожен.

5 ноября в горсовете выступила прибывшая из Москвы Евгения Бош, заявившая дословно следующее: «Партии левых эсеров как шатающихся в Астрахани не должно быть, и из партии левых эсеров можно допускать к работе только отдельных лиц, зарекомендовавших себя дельными и честными работниками»[898].

Вслед за ней выступил еще один москвич – Александров, – заявивший, что астраханцам надо переизбрать свой горсовет и сформировать его исключительно из представителей компартии.

В середине ноября в местных газетах исчезли обычные еженедельные объявления о партийных собраниях левых эсеров и максималистов.

Новый председатель губисполкома Кабанов, назначенный на эту должность комиссией РКП(б) вместо Липатова, в первый же день 18 ноября провел решение о том, что губисполком не допустит представителей левых эсеров на предстоящий краевой съезд Советов[899].

Левые эсеры встали перед угрозой полного вытеснения из политической жизни.