Астральный летчик

— «Папа» сначала драки не хотел. Тогда Вова сказал, что он с ним обо всем договорился по телефону. О чем он с ним договорился? Скажи-ка, Вова. И как мог ты с ним договориться без Сергея Николаевича?

— Это мое дело, — хмуро ответил Вова.

— Это действительно его дело, — подтвердил Сергей Николаевич.

— А после боя о чем ты с «папой» разговаривал?

Сергей Николаевич поглядел сначала на Андрюшу, хотел понять, слышал ли он их разговор, а потом проницательно посмотрел на Вову. Вова опустил голову:

— Мало ли о чем я говорил. Твое-то какое дело?

— Действительно, твое какое дело? — заинтересовался Сергей Николаевич.

Андрюша видел, что наудачу попал в болевую точку, и развил атаку:

— А что «папа» кричал? Не помнишь? Передай своему голубому Сереже, что я кладу на него. Вот что он кричал! А почему? Расскажи-ка, Вова!

Сергей Николаевич нехорошо улыбнулся. Такая улыбка очень не шла к его красивому лицу.

— Он так и сказал, Володя?

— Так, — помрачнел Батый.

— Почему же ты мне этого не рассказал?

— Забыл.

Сергей Николаевич подошел к бильярду, крутанул на месте желтый шар, отпустил. Шар сделал дугу по зеленому полю и с треском влетел в среднюю лузу.

— Такое нельзя забывать, Володя… С этим мы разберемся отдельно. — Он повернулся к Андрюше. — А с тобой… Компенсацию хочешь. Так?

— Так.

Сергей Николаевич подошел к Андрюше, протянул ему счет из кафе «Фрегат».

— Держи. Этот финансовый документ — твой долг. Я отдаю его тебе. Делай с ним что хочешь. Лучше порви. Ты нам ничего не должен. Доволен?

Сергей Николаевич смотрел на Андрюшу с брезгливой улыбкой, будто вручал нищему ключи от «мерседеса».

— Это и есть твоя компенсация. Все, расчет окончен. У меня сегодня много работы. Будь.

Андрюша мысленно прицелился в его красивый подбородок, сложил в уме короткую серию: боковой в подбородок и ногой в пах одновременно, а когда согнется — ребром ладони по шее и печени — хрясть! И о работе Сергей Николаевич может на сегодня забыть.

Сергей Николаевич прочел свой приговор в Андрюшиных глаза. Он отошел на шаг и повернулся к Батыю:

— Мы с ним уже попрощались.

Опять Андрюша опоздал. Бить нужно сразу, не раздумывая. «Война не шахматы, — учил ротный, — смелый всегда играет белыми». Сейчас белыми играл Батый. Он загородил кожаной грудью Сергея Николаевича.

— Иди, боец, по-хорошему. Для назойливых гостей у нас отличная комната отдыха имеется. Морозильная камера. Хочешь там отдохнуть? Могу устроить дня на три. Хочешь освежиться? Рядом с бараньими тушами? Хочешь?

Сергей Николаевич выглянул из-за его спины:

— Не пугай его, Володя, не надо. Он же умный, и так уйдет.

— Разве я пугаю? Я ему отдохнуть в тишине предложил. Три дня по всему городу будут искать — не найдут.

О том, что Андрюша пошел в «Ариадну», знал только Алик. А кто такой Алик?… И что для него Андрюша?… Нужно выкручиваться самому, взять на себя инициативу. Отвлечь их чем-нибудь, чтобы самому сыграть белыми.

Андрюша покрутил в руках счет из «Фрегата».

— Порви, — посоветовал Сергей Николаевич, — Порви. И иди.

На обратной стороне счета красной ручкой был записан чей-то телефон. Андрюша протянул бумажку Батыю.

— Тут чей-то телефон записан. Вова, возьми. Может, пригодится?

Батый бумажку не взял. Понял его игру хитрый прапор. Не отрываясь смотрел в глаза Андрюше:

— Это не я писал. Марина. Просила тебе передать. Очень она беспокоилась о твоем здоровье. Иди, позвони ей, порадуй девочку, что живой пока.

Такого поворота Андрюша никак не ожидал. Он сжал в кулаке бумажку. Спиной начал отступать к двери.

— Стой! Подожди! — Из-за Вовиной спины вынырнул бледный Сергей Николаевич. Схватил Вову за отворот кожаной куртки. — Почему ты мне этого не сказал, кретин?!

— Чего «этого»? — растерялся Вова.

— Про телефон! Про ее телефон! Почему не сказал?!

— Да я забыл про него. Честное слово, Сергей Николаевич. Вот он только сейчас напомнил.

Сергей Николаевич стоял спиной к Андрюше, Вова, растерянный, отворачивал в сторону лицо. Самое время мочить — опомниться не успеют. Но Андрюша раздумал. Теперь ему было интересно, почему так разволновался Сергей Николаевич. Андрюша решил подождать. Ход все равно его. Все равно уже он играет белыми.

— Артур! — крикнул Сергей Николаевич.

Дверь тут же открылась. В дверях стоял вчерашний охранник в синем комбинезоне, к разговору с Андрюшей подготовились серьезно. Андрюша встал боком, чтобы держать внимание на обоих объектах, но разговор пошел совсем по-другому.

— Артур, принесите бутылку,— приказал Сергей Николаевич.

— Какую? — уточнил охранник.

— Водку. Любую. Нет, принесите «Черную смерть». Идите. Нет, подождите. Скажите Тамаре Ивановне, что меня нет, я уехал по делу. Идите.

Охранник вышел. Сергей Николаевич отпустил кожаную куртку Батыя:

— Володя, вы мне очень не нравитесь.

— Ну забыл. Извините… Это же не главное…

— Предоставьте мне решать самому, что главное, что не главное. Ваше дело — доложить мне все без исключения и в мельчайших подробностях.

— Извините, Сергей Николаевич,— прапор вытянулся как в армии,— больше такого не повторится. Честное слово.