Астральный летчик

Вместо ответа Батый склонился над столом, прицелился и мощным ударом послал ближний шар в дальний угол, но не попал. Шар ударился о край лузы и урча, как танк, откатился в середину поля.

Сергей Николаевич щелкнул зажигалкой, затянулся сигаретой. Здесь, в компании Батыя, он себя чувствовал совсем уверенно.

— Так что ты хотел? Говори. У меня очень мало времени.

Андрюша посмотрел на Батыя. Батый мрачно глядел на него.

— Я пришел долг отдать,— объяснил Андрюша Батыю.

— Я ему вчера двадцать долларов дал, — объяснил Батыю Сергей Николаевич, — а он их обратно принес.

— Щепетильный, — сделал вывод Батый.

Он подошел к Андрюше и взял из его руки двадцать долларов. Хотел положить в свой карман, но раздумал, бросил их на бильярд.

— Все? — спросил Сергей Николаевич Андрюшу.

— У меня все, — сказал Андрюша. — А теперь мне хотелось бы получить то, что вы мне должны.

— И я тебе должен? — поразился Сергей Николаевич и повернулся к Батыю: — Ты слышал, Володя?

— Он шутит, — улыбнулся Батый, — не обращайте внимания, Сергей Николаевич.

— Я не шучу,— твердо сказал Андрюша. — Я бы хотел, чтобы вы ответили за мою разбитую рожу.

— За что? — не понял Сергей Николаевич.

— Разве мы ее тебе били? — резонно заметил Батый.

— Я требую компенсации за причиненный мне моральный и физический урон, — спокойно сказал Андрюша и понял, что он почти дословно повторил слова Алика.

— Даже требуешь? — возмутился Сергей Николаевич и повернулся к Батыю: — Он требует, слышишь, Володя?

Батый подошел к Андрюше вплотную:

— Брось херней заниматься. Я предупреждал, что хорошим это не кончится. Иди, боец, отдыхай, иди лечись, пока отпускают.

— Так нечестно, Вова.

— Ах нечестно? — Батый повернулся к Сергею Николаевичу и начал теперь тому доходчиво объяснять. — Я его на вечер «усыновил», пожалел пацана — в такой праздник сиротой остался. Я его на «мерсе» по всему городу катал, я его в отличный кабак привез. Я его накормил, напоил, а он пьяный решил с каким-то чмуром махаться. Я на него сто баков поставил. Ему морду набили, я сто баков проиграл. Меня из-за него из кабака попросили. Вы врубились, Сергей Николаевич?

— Я тебя понял, Володя, — кивнул Сергей Николаевич.

— Так кто же после всего кому должен? А? — развел руками Батый.

— У тебя с собой счет из кабака? — осведомился Сергей Николаевич.

— А как же. — Батый тут же достал из кармана сложенную бумажку, развернул, показал Сергею Николаевичу. — Вот. Сами глядите. Водка «Флагман», два салата, два «Попугая», хлеб, минеральная вода, сигареты. Итого — шестьдесят долларов. Плюс стольник, что я на него поставил. Плюс десять долларов вышибале, чтобы его в тельняшке в кабак пропустили. И я еще что-то должен?

Сергей Николаевич взял у Вовы бумажку, расправил ее на ладони:

— Финансовый документ. Видишь, сколько ты должен? Сто семьдесят долларов, а мы молчим. Знаешь что, Володя, я тебя прошу, оставь бедного парня в покое. Не наезжай на него, пусть спокойно уйдет. Пусть лечится. Ему, наверное, сейчас очень тяжело.

— Обидно, конечно, — сказал Батый. — Ладно. Все— таки в одной бригаде служили. Прощаю тебя, боец, ради праздника.

— А я не прощаю, Вова, — сказал Андрюша. — Угощать себя я не просил. Драться я не хотел. Ты сам заставил меня драться. Вы меня подставили.

Сергей Николаевич начал отходить в сторону:

— Меня-то вообще в покое оставь. Меня, слава Богу, вообще с вами не было.

— Вы хотите сказать, что Батый на свои деньги меня угощал и свои сто баков на кон поставил? — спросил его Андрюша. — Я-то этого прапора лучше вас знаю! Он в бригаде у бойцов сигареты стрелял. Свой паек экономил. Его так и звали: «Давай закурим».

Батый покраснел, а Сергей Николаевич, наоборот, развеселился. Подошел к Андрюше:

— А ты видел, что я ему деньги давал? Ты это можешь доказать? Чьи деньги тратил Володя, никого не касается. У него на руках документ. — Сергей Николаевич тряхнул перед носом Андрюши бумажкой. — Деньги на тебя потрачены. Согласен?

Формально он был прав. Андрюша ругал себя, как мог: нужно было зарядить хотя бы один патрон— главный. Тогда все было бы гораздо проще. И еще Андрюша понял, что этот симпатичный человек в модном костюме с бледным лицом — убийца. Он убивает наглой логикой. Разговор с ним пострашнее всякой перестрелки с «духами». Он тебя калечит, а сам неуязвим.

— Ладно, согласен,— вздохнул Андрюша.— Но драться с Ченом мне он предложил. Он!

— Володя, неужели ты ему драться предлагал? — не поверил Андрюше Сергей Николаевич.

— Ну и что? — невозмутимо сказал Батый. — Мало ли что я могу предложить по пьянке? Он же не маленький, Сергей Николаевич. Он же мог и отказаться. Правильно?

— Правильно, — повернулся к Андрюше Сергей Николаевич. — Ты же не маленький. Почему же ты не отказался?

И опять Андрюша пропустил удар. Сильный и наглый. Почему он вышел драться с Ченом, этого он не мог объяснить даже себе. Просто он не мог отказаться. Не мог. Вышло бы не по-честному. Нужно было сейчас наступать, а то сомнут, растопчут, и Андрюша пошел в атаку: