Астрофил и Стелла. Защита поэзии

Однако после смерти Томаса Уайета (1503-1541) и Генри Говарда, графа Сарри (1517?-1547), успешно экспериментировавших с сонетной формой, в английской поэзии наступило затишье, продолжавшееся несколько десятилетий, вплоть до последней трети столетия, т. е. до 1570-х годов. К этому времени англичане уже были хорошо знакомы с творчеством великих итальянцев, а также с достижениями современной французской, итальянской, испанской поэзии. Зрела необходимость коренных перемен и в английской поэзии.

В Лондоне по примеру, вероятно, французской "Плеяды" было основано общество во главе с Филипом Сидни, которое Габриэль Харви окрестил "Areopagus" и о котором мы, к сожалению, ничего не знаем. Членами его, помимо Филипа Сидни, были, по-видимому, Габриэль Харви (1545?-1630), Эдмунд Спенсер (1552? — 1599), Фулк Гревилль (1554-1628), Эдвард Дайер (1543-1607). Вполне возможно, что, сходясь вместе, они обсуждали политические и религиозные проблемы, проблемы государственной власти и допустимости восстания против правителя, облеченного королевской властью. Несомненно одно: все они стояли у истоков новой поэзии, исследуя пути, до сих пор ей не известные.

"Защита поэзии" Филипа Сидни — это скорее всего теоретический манифест, философско-эстетическое кредо создателей новой английской поэзии, отчасти напоминающее "Защиту и прославление французского языка" (1549) И. Дю Белле, крупнейшего представителя "Плеяды". И если, как пишет И. Ю. Подгаецкая, "для ренессансных деятелей поэзия включает и ее теорию, а теория поэзии сама по себе строится как поэтическое произведение" [405], то трудно найти лучшее подтверждение этой мысли, чем "Защита поэзии", "Астрофил и Стелла" и "Новая Аркадия" Филипа Сидни. Самые тесные узы связывают эти три произведения, из которых цикл сонетов [406] "Астрофил и Стелла" и незаконченная вторая версия романа, получившая название "Новая Аркадия", являются "естественным" (по выражению Дю Белле) художественным воплощением доктрины автора [407], так же, впрочем, как и сама поэтика.

Главную задачу поэзии Филип Сидни видел в ее положительном воздействии на людей: "...создание Кира как особенного совершенства может быть доступно и Природе, но только Поэт может показать его миру так, чтобы явилось много подобных Киров, пусть только увидят они воочию, зачем и как создавал его создатель" [408]. Он считал необходимым для поэта "творить" идеальный персонаж, но чтобы читатель поверил в его идеальность, надо провести его по трудному пути совершенствования, как о том вполне определенно сказано им в "Новой Аркадии": "...хотя дороги дурные, конец путешествия самый приятный и достойный" (кн. 1).

В то же время не меньшее внимание Сидни уделяет форме поэтического произведения, требуя от поэтов не только знания приемов поэтического выражения, но и умения этими приемами пользоваться, чтобы "творимый" автором персонаж, или, по терминологии Сидни, "говорящая картина Поэзии", не стал "доктриной без естественности" [409], от чего за тридцать лет до Сидни предостерегал еще И. Дю Белле.

* * *

В 108 сонетах и 11 песнях сонетного цикла "Астрофил и Стелла", написанных в промежуток между 1581 и 1583 г. и изданных впервые лишь в 1591 г., рассказывается о любви молодого придворного Астрофила (что означает: Влюбленный в звезду) к замужней даме Стелле (что означает: Звезда).

Прежде чем перейти непосредственно к сонетному циклу, мы восстановим некоторые события второй половины 70-х годов, непосредственно касающиеся Филипа Сидни и Пенелопы Деверекс, которых современники не без оснований считали прототипами Астрофила и Стеллы.

В 1576 г. в Ирландии скончался лорд Эссекс. За четыре дня до своей смерти он выразил желание, чтобы его дочь Пенелопа, которой в ту пору минуло тринадцать лет, сочеталась браком с Филипом Сидни. Родственники Филипа Сидни и сам он вряд ли с удовольствием восприняли подобную весть, поскольку единственный наследник двух бездетных и высокопоставленных дядей мог рассчитывать в будущем и на богатство, и на куда лучшую партию. Но через некоторое время произошло событие, в корне изменившее все семейные планы и даже в какой-то мере, возможно, повлиявшее на положение Сидни в обществе. В 1578 г. лорд Лестер тайно от королевы женился на матери Пенелопы, вдове лорда Эссекса, вследствие чего он впал в немилость, а Филип Сидни потерял не очень желанную невесту и с рождением кузена, который, правда, прожил недолго, виды на наследство.

Мы не имеем ни одного прямого свидетельства, что Филип Сидни хоть раз виделся с Пенелопой до ноября 1581 г., когда она стала женой барона Рича. Можно только предположить, что у него была такая возможность в течение нескольких месяцев в 1581г. и в течение двух-трех недель в 1582 г.