Астронавты в лохмотьях. Деревянные космолеты

Чаккел заметно рассердился, но, когда он посмотрел на Завотла, выражение его лица стало хитрым.

— Поступай как знаешь, — сказал он Толлеру. — Наделяю тебя властью рекрутировать любого из моих подданных, кого сочтешь нужным. Смею предположить, что твой друг Завотл займет важный пост советника.

— Это с самого начала входило в мои намерения.

— Отлично. Я рассчитываю, что вы оба поживете во дворце, пока мы не обсудим все основные аспекты обороны. И поскольку на это уйдет немало времени…

Чаккел умолк. В кабинет, усердно кланяясь, вошел сутулый секретарь и приблизился к столу.

— Зачем ты прервал меня, Пелсо?

— Нижайше прошу Ваше Величество простить меня, — ответил Пелсо дрожащим голосом. — Но вы приказали безотлагательно сообщить вам насчет казни.

— Казни? Какой еще… ах да. Ну, выкладывай.

— Ваше Величество, я отправил гонца, велев передать, что исполнение приговора откладывается.

— В этом не было особой нужды. Я просто хотел узнать, сделано ли дело. Ну, так где твой человек?

— Ждет в восточном коридоре, Ваше Величество.

— Да на черта он мне нужен в коридоре? Сюда его веди, старый болван!

Пока секретарь, отвешивая поклоны, пятился к выходу, Чаккел барабанил пальцами по столу. Толлер, хоть и не хотел отвлекаться от важного разговора, посмотрел в сторону двери. Там возникла коренастая фигура Гнэпперла. Сержант не выказывал ни малейшего беспокойства, хотя скорее всего впервые в жизни явился пред очи короля. Он приблизился к Чаккелу строевым шагом, отточенным движением отдал честь и застыл, ожидая позволения говорить. Но его глаза уже встретили взгляд Толлера, и было в них зловещее торжество, которое делало слова излишними.

Толлер потупился от печали и стыда. Словно наяву он увидел перед собой несчастного фермера, встреченного по дороге утренним днем. Неужели это было так недавно? Он обещал Спеннелю помочь, но не сдержал слова. И тем острее была его мука, что он помнил: Спеннель на него не надеялся.

Как же он спасет целый мир, если даже одного человека не сумел защитить?

— Ваше Величество, предатель Спеннель казнен во исполнение законного приговора, — доложил Гнэпперл, когда Чаккел жестом позволил ему говорить.

Король пожал плечами и повернулся к Толлеру:

— Я сделал все, что мог. Ты удовлетворен?

— У меня к этому человеку пара вопросов. — Толлер поднял голову и сцепился взглядом с Гнэпперлом. — Я надеялся на отсрочку казни. Разве появление небесного корабля не вызвало в городе суматохи?

— Суматохи было предостаточно, милорд, но мне это не помешало исполнить свой долг. — Сержант говорил с нескрываемым злорадством, изощренно глумясь над Толлером. — Даже палач убежал за кораблем с толпой зевак, и я был вынужден проскакать несколько миль, чтобы найти его и вернуть в город.

«Это первый палач, которого ты нынче встретил, — подумал Толлер. — Я — второй».

— Сержант, это весьма похвально, — сказал он вслух. — Вы, похоже, из тех солдат, для которых долг — превыше всего.

— Так оно и есть, милорд.

— В чем дело, Маракайн? — вмешался Чаккел. — Только не говори, что собираешься мстить обыкновенному солдату.

Толлер улыбнулся.

— Совсем напротив, Ваше Величество. Я так ценю этого сержанта, что хочу взять его в свои войска. Не правда ли, вы сами дали мне такое право?

— Да, я сказал, что ты можешь брать кого угодно, — проворчал Чаккел.

— Я хотел, чтобы сержант услышал это из ваших уст. Произнося эти слова, Толлер посмотрел на Гнэпперла, и тот встревожился, с опозданием сообразив, что его рвение оборачивается против него же.

— Скоро нам предстоит испытывать новые небесные корабли, и у меня будет много опасных поручений. Сержант, вас ждут полеты в высоком небе, полеты без шаров. Для такого дела необходимы люди, которые превыше всего ставят воинский долг. Отошлите ваших помощников к Пэнвэрлу с моими поздравлениями, а затем обратитесь к коменданту.

Побледневший, охваченный тяжелыми предчувствиями Гнэпперл отдал честь и покинул кабинет; по пятам за ним удалился согбенный секретарь.

— Ты с ним чересчур разоткровенничался, — недовольно сказал Чаккел.

— Чем быстрее разлетится новость, тем лучше. Кроме того, я хочу, чтобы сержант уже сейчас представлял свое будущее.

Чаккел укоризненно покачал головой и вздохнул.

— Если ты решил его прикончить, то поспеши. Нечего тратить драгоценное время на пустяки.

— Ваше Величество, мне никак не удается понять одну вещь, — заявил Завотл. Пока Толлер пикировался с сержантом, он рассеянно потирал живот, склонив продолговатую голову над журналом Гартазьяна. Его уши торчали, как крошечные кулачки, а лицо было озадаченным.

— Ты насчет мушкета?

— Нет, Ваше Величество, насчет самих мирцев. Если эти удивительные Новые Люди — всего лишь потомки мужчин и женщин с частичным иммунитетом к птертозу, не будет ли логичным допустить, что и среди наших детей есть такие?

— Может, и есть, — отозвался Чаккел без особой заинтересованности. — Вероятно, родители поспешили от них избавиться, не слишком о том распространяясь. Впрочем, если иммунитет — скрытый, он никак себя не проявит, покамест на этих выродков не подействуют яды. А на Верхнем Мире птерта не ядовита.