Астровитянка (сборник)

Последний ответ принадлежал доктору Хоуп.

Анатоль засунул анкеты в карман. Не очень они помогли. Повздыхал и спросил Салли, с которой он теперь всегда ужинал:

– Что делать, если реальность так отличается от того, о чём мечталось в детстве?

– Несоответствие мечты и реальности – это драматический потенциал, который в юности достигает искрящих значений и может управлять молодым сердцем.

– То есть это может стать стимулом?

– Если не станет бесплодным разочарованием, то – да. Главное – не погрузиться в сказочные мечты слишком глубоко. Я была девочкой, начитавшейся книг о волшебниках, и как-то увидела из окна мансарды своего отца, идущего по садовой дорожке. Вдруг он резко остановился, шагнул назад, поднял руку с какой-то палочкой и сделал три плавных круговых движения – и только потом пошёл дальше. Я в нетерпении выбежала в сад и догнала отца:

«Папа, ты – маг? Ты снимал волшебной палочкой заклятие злого колдуна?»

«Не совсем, – ответил отец. – Я убирал с дороги паутину».

Анатоль спросил:

– А как обстоит с потенциалом «мечта – реальность» у стариков?

– Он сменил знак: реальность стала сильнее и желаннее любой мечты.

– Мне по-прежнему кажется, что мир катится в пропасть, в тартарары. С вашей точки зрения это означает, что несовпадение мечты и реальности приводит к разочарованию, а не к действию.

– Вы, конечно, знаете Великого Инку?

– Разумеется, мы с ним часто болтаем.

– Я тоже. Он очень непрост.

– О чём же вы говорите с ним?

– В рабочее время он выполняет обязанности моего помощника, шерстит каталоги статей, растолковывает мне математическую концепцию двумерного времени, а в свободное время мы говорим о нём самом.

– Об Инке?

– Да. Этот проект гораздо глубже, чем кажется подавляющему большинству людей. Через Великого Инку можно будет эффективно и ненавязчиво управлять человечеством – как только оно окончательно привыкнет к мудрому советчику и отзывчивому собеседнику.

– Как?

– Для этого существует масса способов. Многие люди поручают Инке отбирать для них в течение дня самые интересные передачи на разных каналах, чтобы вечером посмотреть отобранное. Фильтровать можно, исходя из разных принципов, и эти принципы будут активно влиять на человека-телезрителя. Веками люди спорили друг с другом из-за пустяков, из-за незнания известных фактов, тратя на словопрения миллиарды человеко-лет. Сейчас девять из десяти сетевых дискуссий заканчиваются, когда кто-нибудь из спорщиков призывает: «Инка, скажи ему!» – и Инка разъясняет вопрос с исчерпывающей полнотой. Инка даже стал хранителем правильного литературного языка, причём он использует словарный запас, который ВСЕГДА немного превосходит запас собеседника. Я говорила с Инкой о его приоритетах – он охотно отвечает на мои вопросы и ничего не скрывает.

– И какие же у него приоритеты?

– Повышать информированность и интеллект каждого человека, стараться предотвратить его конфликт с законом и общественной моралью.

– То есть он хочет, чтобы люди были умнее и добрее. Что же тут плохого?

– Ничего. Но сам феномен исключительно интересен: создан могущественный всемирный интеллект с колоссальным уровнем полезности и авторитета. Ему уже доверяют не только роль советника мэрий и правительств: некоторые городки и целые графства уже фактически передали Инке управление городским хозяйством, свалили на него все проекты, сметы и отчёты. Инка не отказывается: проектирует новые посёлки и канализацию, считает голоса избирателей за те или иные предложения, собирает фактические данные для публичных выступлений мэров и президентов.

Он стал даже послом мира: в нескольких конфликтных регионах с его помощью были достигнуты мирные соглашения. Великий Инка, прекрасно зная настроения и мысли всех представителей противоборствующих сторон, сумел составить такой план мирного сосуществования, с которым согласились конфликтующие силы, – причём Инка до самого подписания выполнял роль неутомимого посредника и независимого дипломата.

Бесплатные юридические консультации Инки стали главным фактором сокращения числа юристов. Сейчас каждый пациент проверяет диагноз человека-врача с помощью Инки. А многие уже и к врачу не ходят, доверяя советам Инки-диагноста. И гигантскую медицинскую систему, которая складывалась столетиями, стало серьёзно лихорадить. Наступает эпоха Великого Инки.

– А не захочет ли он захватить власть над миром? – хохотнул Анатоль.

– Зачем ему это? В нём нет гормонального позыва борьбы за самку и неистового желания покусать соперничающего самца. В феномене Инки есть гораздо более тревожный момент.

– Что за момент?

– Сам факт появления мирового фактора, меняющего человечество, воспитывающего его, настораживает. Мы утрачиваем самостоятельность в дороге, нас начинают вести за ручку более умные дяди. Инка для школьников стал более авторитетен, чем человек-учитель и даже родители. И это не может не волновать, хотя благодаря Инке результаты обычных школьников впервые стали сопоставимыми с баллами учеников частных дорогих школ. Это интеллектуальный взрыв, крупнейшая революция в образовании.

– Ну… это школьники. Я не думаю, что Инка может что-то сделать с моими ленивыми взрослыми друзьями. Им кажется, что само время стало ленивым и неинтересным. В нём просто невозможно найти дело, которое могло бы зажечь!

– В искусстве самооправдания все без исключения гениальны. А вы знакомы с концепцией «незаметного образования»? Свеженькая штучка. Ежедневная болтовня с уважаемым тобой собеседником, каждому слову которого можно доверять, производит серьёзные изменения в мозгу. Про фильтрацию инфосреды вокруг каждого человека мы уже говорили. Инка даже в виртуальные игры вводит всё больше и больше обучающих элементов.

– Да? – удивился Анатоль.

– Он заменяет силовые критерии победы на умственные. Чтобы быть успешным в игре, которую предлагает Инка, мало метко стрелять, нужно разгадывать анаграммы, решать логические головоломки.

Анатоль открыл рот, чтобы возразить, а потом вспомнил игру «Лабиринт Минотавра», которой увлеклись его друзья с прошлой осени. Там, действительно, половина заданий требовала гораздо большего, чем просто махание мечом и пистолетом.

– Инка обучает людей в игре, развивает молодёжь в многочисленных Гринвич-клубах, руководит заочным образованием примерно каждого десятого землянина – на любом уровне, от научения письму и чтению до защиты диссертации по теоретической физике. Он создаёт социальные лифты, как стимулы для соревнования на разных уровнях общества и как факторы смягчения напряжения между представителями субкультур. Он учит человечество, мирит его и даже придумывает ему развлечения, чтобы оно не скучало.

Анатоль задиристо сказал:

– Мы сами себе что-нибудь придумаем весёлое.

– Или это придумают за вас.

– Нам не годится то, что для нас придумывают другие. Тем более – киберы. Мы хотим сами.

– Те другие, создавшие и воспитавшие Инку-воспитателя, это тоже вы, только поумнее. Я, конечно, сгустила краски, представляя Инку как нечто постороннее и нечеловеческое. В каком-то смысле Инка человечнее нас самих, он наше улучшенное отражение.

– А если ни Инка, ни мы ничего не придумаем? И скука победит нас?

– Не придумаете, заскучаете и решите вымереть, но у вас всё равно ничего не получится – как только вы раскачаете лодку так, что она затрещит, то сразу возникнет мощный стимул: выжить. И снова все возьмутся за работу.

– А потом? Когда лодку починят, и мы снова заскучаем?

– Непотопляемых лодок не бывает – и цикл снова повторится.

– И так всё время – по кругу? Так в чём же смысл?

– Ни в чём. В жизни. В счастье. Я счастлива тем, что вырастила свою дочь – и ей интересно жить. И я счастлива тем, что мне самой до сих пор интересны планетные циклы Геттона и карбона.

– Боюсь, ваши интересы покажутся слишком непонятными для большинства землян. Им нужны цели попроще.

– Инке по плечу сделать освоение космоса одной из главных целей всех землян. Вот только я до сих пор не понимаю – имеет ли кто-нибудь достаточный приоритет попросить Инку о такой операции на мировом мозгу.

Тонкой рукой в старческой конопатой коже Салли подняла бокал и сказала:

– Забавные времена настали: на Земле мы толкуем о небесах, а в небе – о земном.