Асцендент. Продолжение истории дивергента

Я молча распаковала коробку с какими-то хлебцами. Неожиданно они оказались вполне съедобными, даже вкусными. Канза и Анни ни пить, ни есть не хотели. Их пришлось уговаривать хотя бы воды попить. Кроу сделал несколько глотков и посмотрел на меня.

– Это из-за тебя мы здесь оказались, – вдруг резко сообщил Канза, – Нет, я просто напоминаю, что это все из-за тебя, поэтому если что случится, я не знаю что… – я вырвала у него из рук бутылку и велела закрыть глаза и сделать несколько вдохов.

– Военные должны быть агрессивны, поэтому глупо было надеяться найти в их машине обычную, ничем не обогащенную воду. Нам в целом тоже не повредила бы неоправданная жестокость, если бы мы знали, как ею управлять, – пояснила я.

Канза несколько секунд разглядывал противоположную стену, а затем поблагодарил. Интонация, правда, у него была такая, будто он хочет послать меня куда подальше.

– Могли бы нас подождать, – грустно пробормотала Анни. Я с опаской посмотрела на нее, но ни еды, ни воды у нее в руках не было. Это ее настоящие мысли, если, конечно, такие бывают.

– Наверное, не смогли, – вздохнула я, медленно поднимаясь на ноги. Еще они могли бы оставить какое-нибудь послание, оставить кого-то подождать нас. Бал, как и Линч…

Активизировав всю свою силу воли, я запретила себе без конца обвинять во всем Бала. Вернее, поначалу я обвиняла всех и каждого, но уже через секунду лицом «всех» становился Гасион.

Глава 30

Анни вскоре совсем выбилась из сил. Мы стали устраивать привалы каждые полчаса. А вот Канза вскоре вновь обрел свое вечно веселое настроение, что не могло не радовать. За все это время он больше не выпил ни глотка воды, а я предпочитала пить и гасить в себе то и дело загоравшиеся приступы ненависти к окружающему миру. В целом это напоминало борьбу с алкогольным опьянением, но разум не туманился. Скорее, наоборот, из-за воды мысли приобретали хоть и более резкий, но зато и более понятный вид. Государство заботится о нас. В каждом секторе свои способы сделать наши мысли проще и яснее.

– Что вы с Гасионом не поделили сегодня утром? – полюбопытствовала вдруг Анни у Канзы. Этот вопрос меня тоже интересовал, но задать его как-то не решалась. Канза считает себя правым в споре, а значит, сейчас будет заново испытывать праведный гнев, только приправленный водичкой из военного сектора.

– Этот мелкий поганец слишком… заносчивый, – пробормотал Канза и пошел быстрее.

Конца и края тоннелю видно не было. Пришлось заночевать здесь. Несмотря на усталость, уснуть мне так и не удалось. Все ночь я просидела, тупо пялясь в противоположную стену тоннеля. Когда глаза закрывались, воображение начинало рисовать все более мрачные картины будущего. В конце концов, я просто начала бояться закрывать глаза. Время суток здесь никак определить было нельзя, поэтому оставалось только рассматривать стены в надежде на то, что Канза когда-нибудь проснется и включит свой браслет.

– Ты так и не спала? – потягиваясь, спросил Канза. Я повернулась к нему. – Можешь не отвечать, – хмыкнул он.

– Как думаешь, что имел в виду военный, когда говорил, что из Тортура тоже бегут? – спросила я.

– Видимо, что кто-то оттуда все-таки сбежал. И да, это мог быть Линч, если ты об этом, – ответил Канза.

Следующий день прошел по такому же сценарию. Куда ведет этот тоннель? Потихоньку я стала сходить с ума от желания побежать назад и попытаться открыть дверь. Гасион должен был бы как-то отметить место, где они вышли наружу, если конечно, они смогли дойти до выхода. Если же нет, то мы бы все равно встретили их, хотя бы нашли их тела. Так я пыталась себя успокоить, но легче не становилось. На второй день припадки тихого бешенства и еле сдерживаемого желания побежать назад стали практически непрекращающимися. Спасибо воде военного сектора. Анни спотыкалась все чаще. Последние несколько часов второго дня Канза нес Анни на руках, а я тащила воду и хлебцы. В-общем, шли мы все медленнее и медленнее. Зато организм был настолько измучен, что мне все-таки удалось заснуть. Тяжелое, какое-то липкое беспамятство распалось на кубики от ощущения, что кто-то на меня смотрит. Я с трудом разлепила веки и увидела Гасиона, что-то чертившего на противоположной стене.

– Даже из Тортура люди бегут, что уж там… – донесся до меня его тихий шепот. Я хотела вскочить и подбежать к нему, но тело отказывалось мне подчиняться. Что-то в фигуре Гасиона мне показалось странным. Он обернулся, и захотелось вскрикнуть, но звук утонул в недрах тоннеля, так и не успев родиться. На меня смотрел Макс. Нет, не он. Тот парень из военного сектора, которого мы оставили умирать в подвале. Нет…

– Прекрати пищать, – громко сказал Канза.

– Кто бы говорил, – пробормотала я, испуганно оглядываясь по сторонам в поисках призраков. Это был просто сон. Сознание тщетно пытается найти выход из тоннеля, поэтому сон и явь переплелись в нечто кошмарное

– Пойдем, – чересчур бодро скомандовал Канза. Он, словно пушинку, подхватил спящую Анни на руки и мотнул головой, приглашая продолжить бесславный поход за свободой.