Асы шпионажа. Закулисная история израильской разведки

Высокое положение, которое он занимал, не повлияло на образ его жизни. Он ездил в малогабаритном «опеле», жил в том же доме, который приобрел, когда только начал работать в компании. Правда, в дальнейшем выяснились некоторые подробности, которые несколько исказили его облик безупречного швейцарского гражданина. Стало известно, что у Фрауенкнехта была любовница. Его жена знала об этом, но как-то с этой ситуацией мирилась. Во всем остальном Фрауенкнехт был образцовым швейцарцем: трезвым, любящим свое дело, чрезвычайно работоспособным, к тому же скромным, хотя его профессиональные достижения были бесспорны.

Встреч с Фрауенкнехтом было три. Последняя происходила в одном из баров Цюриха. На этой встрече он дал согласие помогать израильтянам.

Фрауенкнехт, разумеется, не догадывался, какой квалифицированной психологической обработке он все это время подвергался. И Амит, и Ярив отдавали себе ясный отчет в том, что переговоры с швейцарским правительством и с компанией «Сользер» никаких положительных результатов не дадут. Тем не менее они продолжали поддерживать в Фрауенкнехте уверенность в том, что с ним в качестве посредника они своего добьются.

Однако переговоры ни к чему не привели, и Фрауенкнехт чувствовал себя виноватым перед своими новыми друзьями. А израильтяне продолжали подогревать в нем чувство вины. (Психолог Мосада разработал соответствующую тактику.) В конце концов Фрауенкнехт оказался настолько лично вовлеченным в дела израильтян, что, похоже, он был больше заинтересован в том, чтобы Израиль получил «Миражи», чем сами израильтяне.

В переговорах с Фрауенкнехтом, конечно, поднимался вопрос и о денежном вознаграждении. В свое время ему намекнули, что, если сделка состоится, он получит комиссионные, потом дали понять, что, если он сможет снять копии с чертежей и снабдить ими Израиль, вознаграждение будет весьма серьезным. Тем не менее израильтяне прекрасно понимали, что во взаимоотношениях с Фрауенкнехтом деньги не имели решающего значения. Он согласился взять двести тысяч долларов (хотя мог бы, надо думать, и миллион запросить) в качестве страховки на случай, если потеряет работу.

Итак, Фрауенкнехт был на крючке. Он был возмущен тем, как Швейцария третировала Израиль (выходило, что и он тоже). В результате респектабельный швейцарец превратился в шпиона. Выполняя эти свои новые обязанности, Фрауенкнехт обнаружил такую же уверенную деловитость и изобретательность, как и когда работал для компании, которой верно служил в течение многих лет.

Подошла очередь и генерала Ярива удивляться. Он, как и все, не раз видел в детективных фильмах шпионов, которые открывают сейфы, вытаскивают документы и, сделав два-три фотоснимка с них, уходят в ночь, унося с собой генеральный план противника.

Действительность не имела с этим ничего общего — сорок пять тысяч чертежей одних только рабочих инструментов и сто пятьдесят тысяч чертежей самолета. Фрауенкнехт подсчитал, что общий вес всех чертежей составит около двух тонн, а ему для выполнения своей часта работы потребуется год.

Стало казаться, что вся эта затея не имеет смысла. Яриву не раз приходила мысль, что самостоятельное производство «Миражей» будет лишь немногим более трудным. Тем не менее осуществить операцию оказалось удивительно просто.

Чертежи на заводе «Сользер» помещались в одной, огромной, комнате, которую, безусловно, фирма могла использовать более целесообразно. Сборка швейцарских «Миражей» была все равно приостановлена, и фирма в этих чертежах больше не нуждалась.

Фрауенкнехт предложил снять со всех чертежей микрофильмы, а оригиналы уничтожить. Начальство это предложение тут же одобрило.

По мысли Фрауенкнехта, после того как будут существовать два набора чертежей — оригинальный и на микрофильме, — появится реальная возможность один из них отправить в Израиль. Вопрос состоял теперь лишь в том, как это сделать?

Охрану на заводе несли военные. Она была строгой, а фотографировать чертежи будут, несомненно, под контролем. Так что лишние экземпляры сделать не удастся. Оригиналы придется сжигать, и тоже под наблюдением. Документы относились к разряду особо секретных, поэтому и меры по охране их принимались жесткие.

Фрауенкнехту пришла в голову блестящая идея. По швейцарским законам оригинальные чертежи хранятся в течение пятидесяти лет, а затем продаются как отходы. Фрауенкнехт привлек к этому делу своего племянника Джозефа Фрауенкнехта и попросил его договориться с патентным бюро об оптовой покупке у них старых чертежей. Остальное уже особых трудностей не представляло.

Фрауенкнехт взял на себя ответственность за программу микрофильмирования. После фотографирования чертежи под наблюдением часового складывались в контейнеры, которые грузили в мини-автобус «фольксваген», купленный Фрауенкнехтом на имя племянника, и отправлялись на сжигание. Фрауенкнехт настоял на том, что из соображений безопасности он сам будет сопровождать автобус.