Атай-гул

Приземлившись на ноги, он сунул руки в карманы и веером выкинул горсти камней. Слева от обочины мигнула вспышка как от фотоаппарата. Раздался звук как от выстрела. Второй камень долетел до места вспышки и замедлился. Мигнула вторая вспышка. Камень разлетелся в стороны мелкими брызгами, снова раздался звук выстрела. Вспышка помигала несколько раз и погасла.

– Мигалка мля! – Расслабился я, если бы ты ни крикнул, то всё – ланфрен-ланфра- лети моя голубка.

– Что за мигалка такая? – спросил Сергей.

– Ловушка. – А если кто-то объяснит её физику получит десяток нобелевок.

Трещины в асфальте начали тот ли, светится, то ли заполнятся лиловой светящейся жидкостью.

– Мигалка корни пускает. Надо уходить с дороги, дальше по ней не пройти.

Саша спустился с насыпи, кинул вперёд камень и двинулся в обход. Эхо от удара камня о землю ответило со всех сторон.

Верхушки деревьев слегка закачались, хотя не было ни мановения ветра. Верхушки раскачивались вдоль всей аллеи, с треском обламывались небольшие ветки и падали на дорогу. Послышалась одиночные щелчки, переходя в хаотичную очередь, а за тем в шквал. По всей дороги засверкали вспышки, будто по ней ехала голливудская звезда, под фотовспышки репортёров.

– Их там тысячи этих мигалок! – вскрикнул Сергей.

– Говорят, ещё одна мигалка появляется, когда в мигалку попадает человек. Размножаются они так, – пробурчал Саша.

Протиснувшись через заросли колючих кустарников, он вышел огромную проплешину в десяток футбольных полей, на ней не было ни травинки, ни кустика, всю площадку покрывала рыжая рассыпчатая глины, будто просеянная через сито.

– Не нравится мне эта плешка, – сказал Саша. Он один за другой кинул камешки. – Вроде чисто, да только ни одного живого следа. Саша долго вглядывался, наконец, что-то заметил.

– Видишь след возле палки? Он указал пальцем на обломок доски метрах в двадцати

– Петельки какие-то?

– Это эфа так ползает, змейка такая. Раз змея ползает, значит и мы пройдёт.

Он кинул камешек и ступил на рыжую глину. Сергей двинул следом. Первые пятьдесят метров все было в норме. Слабая головная боль закралась в затылке. Ещё через метров через пятьдесят боль стала невыносимой.

– Серёга, твой дозиметр что показывает?

– Радиация в норме.

– Голова болит, мочи нет

– У меня тоже, – ответил Сергей.

– Надо убираться отсюда.

Их путь лежал на восток, куда и расстилалось это глиняное поле. Северный край поля был метрах в восьмидесяти.

– Туда! Махнул рукой к краю Саша.

Они ускорили шаг почти до бега.

У Сергея стучало в висках, и стояли круги перед глазами. Голова кружилась. Он упал на колени, глаза закатились, сквозь сжатые зубы шла пена. Саша обернулся, чувствовал он себя немногим лучше. Он потянул шнурок на груди, открылся хитрый клапан кармана, он вытащил оттуда шприц тюбик. Саша зубами стянул защитный колпачок, воткнул иглу себе в шею и выдавил в себя мутную жидкость. Он подошёл к Сергею, взял за руку, взвалил на себя и потащил к краю проплешины. Невероятная сила нашлась в этом щуплом пареньке, судя по всему, действовало лекарство, которое он ввёл себе.

***

Сергей открыл глаза. Он приподнялся и присел. Головная боль отступила. Саша достал из рюкзака бутылку воды и протянул Сергею.

– Я сам дошёл? – спросил Сергей

– Почти. Я помог маленько.

– Что это было?

– Не знаю, не сталкивался. – На Территории много разных гадких чудес. Это одна из них. Можешь дать название, что-нибудь вроде- «Долина Мигрени», или – «Плешь головняков». – Или что-нибудь по романтичнее – «Плато Энцефало».

– Не смешно.

– Да уж куда веселее. – Пойдём, до темноты укрыться где-нибудь нужно. Ночи здесь ещё романтичнее.

Сергей поправил рюкзак и с трудом поднялся на ноги. Голова кружилась. На северо-востоке, сквозь серую дымку, проглядывались горы. Едва различимый знакомый запах, становился ярче с каждым шагом.

«Креозотом воняет, железная дорога рядом» – подумал Сергей. И тут же они вышли к железнодорожной насыпи. Дорога шла с запада на восток, в нужном им направлении. Ржавые рельсы, уходя вдаль, местами искривлялись. Саша присел возле насыпи, выбирая мелкие камушки, чтобы пополнить запас. Идти по шпалам было неудобно, но другой дороги не было, в низу под насыпью стелился колючий кустарник. Впереди на рельсах стояла техника. Вскоре стала различима труба и цилиндрический котёл паровоза. Этот «динозавр» путей сообщения величественно возвышался на насыпи. На барабане прожектора чудом уцелело стекло. Корпус гиганта покрывала рыжая ржавчина. На соединении огромных шатунов с ведущими колёсами блестела чёрная лоснящаяся смазка. Впереди на звезде местами сохранилась красная краска.

У Сергея паровозы всегда вызывали положительные эмоции, но в этой машине что-то настораживало его.

– В паровозе уголь должен быть, чаю согреем, передохнем, – сказал Саша и полез в кабину машиниста.

В кабине было множество кранов, манометров, ручек и рычагов. В правом углу стояло металлическое сидение машиниста. Две створки топки закрывались с помощью противовеса. Массивный выступ котла был повсюду прошит крупными заклёпками. Сверху висела самая главная ручка, дающая гудок.